Болотов Дмитрий - Подсобная Любовь
Дмитрий Болотов
Подсобная любовь
Я сидел в подсобке на полу и ждал Яму. Подсобка - небольшая вытянутая
комната, стены которой заняты сплошными шкафами. В них общежители могут
хранить свои вещи, но шкафы пустуют, а может быть и хранят, по правде, я
туда никогда не заглядывал.
Еще в подсобке есть стол, только стол тут и есть, если считать шкафы
стенами.
В подсобке одно окно, выходящее в асфальтированный общежицкий дворик. С
двух сторон от двери - по тесному шкафчику. Открыв дверцу одного из них и
правильно вставив доску, можно запереться изнутри. Сейчас доска спрятана в
шкафчике. Запираться умеют, конечно, не все - это полутайна старожилов
подсобки.
Я сидел на полу посреди подсобки лицом к окну, у которого стоит стол. Яма
на кухне, в двух шагах по коридору, готовила еду, с которой скоро должна
была придти в подсобку. В коридоре тихо, потому что уже поздно. Слышно, как
Яма разговаривает на кухне с Асыкой. Конечно, не слова, а только голоса и
смех.
Асыка - лучшая подруга Ямы. Она очень хорошая, но в ней ничего нет от
женщины. То есть, может быть, и есть, но я настолько толстых женщин
воспринимаю только как людей.
Асыка смешлива и очень умна. Лучше всего - с ней, всегда жалко, когда она
уходит, оставляя нас с Ямой одних, хотя уже давно хочется прижаться друг к
другу.
Я сидел на полу бессмысленно, почти ни о чем не думая, только прислушиваясь
к тому, что происходит на кухне, хотя ни слова не разбирал. Я ждал Яму.
Правда, я думал о том, придет ли с нами есть Асыка, или мы сразу останемся
одни. Еще мне хотелось знать, скоро ли сготовится еда, я был голоден и ждал
Яму, но не шел на кухню, потому что тягучее мучение, доставляемое мне
ожиданием, граничило с наслаждением.
Еще я читал надписи на шкафах, почти автоматически, не проникая в их смысл.
Сейчас ни одной не помню, в основном это были стихи местного наполнения.
Я ждал долго и думал, что еда давно сготовилась, а Яма болтает с Асыкой, и
все еще неясно, придет ли она с нами есть. Иногда я терял терпение и только
отрывался от пола, но каждый раз мне казалось, что разговор смолкает, что
Яма уже выходит из кухни и прощается с Асыкой.
Я уже не хотел есть, а только видеть Яму, хотя не прошло и десяти минут, и
все это время мне был слышен ее голос, я уже сам не знал, чего я хочу.
И я понимал, что мучил бы себя бесконечно, предпочитая ждать, сидя на полу,
но наконец Яма пришла в подсобку, и я расслышал удаляющиеся шаги Асыки по
коридору.
Яма пришла с кастрюлькой дымящейся вермишели.
В этот вечер Яма, как и обычно, была одета в легонький голубенький с
цветочками халат. Собранные в хвост волосы болтались сзади головы.
Вермишель, конечно, слиплась в кастрюльке, и больше ничего у нас не было,
потому что уже поздно и не у кого попросить. У Асыки самой никогда ничего.
Яма все-таки сказала, что сейчас посмотрит, и снова вышла, поставив
кастрюльку прямо на пол. Я вздохнул и стал смотреть на вермишель, потому
что кастрюлька была без крышки, и все это быстро остывало. Я думал, что
ямины соседки, конечно, спят, и все равно у них ничего нет в комнате. Перед
глазами стояла вермишель, и я слышал, как Яма легко ступает по скрипучему
коридору, и потом дважды всхлипнула дверь ее комнаты.
Мне хотелось попробовать вермишель, но я не стал бы этого делать без Ямы.
Было жалко, что вермишель остывает, но ничего не поделаешь. Мне показалось,
что Ямы нет долго, и лучше было съесть вермишель такой, но горячей.
Теперь стояла тишина, в подсобке были только я и вермишель, кот
