Бондарев Юрий - Скворцов
Юрий Бондарев
Скворцов
Мы сидели в жарких кожаных креслах канцелярии Н-ского училища, говорили
о предстоящих стрельбах. В широко открытые окна с обожженного солнцем
пустынного плаца тек душный парной воздух.
Под окнами заскрипел ссохшийся на жаре гравий - по плацу ленивой
походкой плелся коренастый курсант в добела выгоревшей гимнастерке, с
противогазом на боку, в начищенных до блеска сапогах. Остановился в жидкой
тени тополя, возле бочки, наполненной желтой водой - место курилки, - вяло
достал пачку папирос, сел на скамью, да так и не закурил, а только, зевая
от зноя, стал пачкой обмахивать красное, пылающее лицо.
Все корпуса училища и классы пустовали. Батареи выехали в летние
лагеря. И командира дивизиона майора Рыжникова я застал почти случайно: с
отделением курсантов он привез в училищные мастерские неисправное орудие,
помимо того, у него были неотложные дела дома.
Мне нравился этот немолодой майор с мягким лицом, с едва заметной
улыбкой в небольших синих глазах, нравилось, как он вытирал платком потный
лоб и крепкой рукой наливал воду в стакан и как, говоря со мной, все
рассеянно смотрел на залитую белую дверь канцелярии, словно прислушивался
к чему-то в коридоре. Я хотел было уже встать, проститься, но тут за
дверью послышался приглушенный говор, затем смех, заразительный, молодой,
тот смех, который заставляет невольно улыбнуться.
Что-то похожее на догадку, на оживление мелькнуло в лице майора,
показалось, что он наконец услышал в коридоре то, что хотел услышать, и,
несколько виновато покосившись на меня, позвал громким и властным тоном:
- Курсант Скворцов, зайдите ко мне!
И застегнул на крючок воротник кителя.
В канцелярию вошел невысокий курсант с той бросающейся в глаза строевой
выправкой, какая свойственна только очень молодым офицерам, и, еще не
успев согнать улыбку с загорелого лица, доложил веселым голосом:
- Сержант Скворцов по вашему приказанию прибыл.
Майор Рыжников встал, нахмурился, внимательным взглядом окинул
Скворцова с головы до ног, спросил сухо:
- Вы из мастерских? Орудие готово?
- Так точно, товарищ майор, - ответил Скворцов о прежней искоркой смеха
в глазах.
Нос, сильно тронутый загаром, слегка лупился, брови и по-мальчишески
длинные ресницы выгорели, бронзовую прямую шею заметно оттенял белый
подворотничок, недавно пришитый к летней гимнастерке.
Майор сказал строго:
- Проверьте орудие тщательнее.
- Слушаюсь, товарищ майор.
Скворцов вышел. Майор, крякнув, сел в кресло, лицо снова стало
домашним, усталым от жары, добрым, мягким, и плотная фигура его
распустилась в широком кожаном кресле. Он задумчиво гладил ладонями
подлокотники.
- Вот, - сказал он, - Скворцов, видите какой!
И тотчас завозился вроде бы "смущенно в кресле, поймав мой
вопросительный взгляд: видимо, он не хотел показывать незнакомому человеку
свое подчеркнутое расположение к воспитаннику, как это делают в разговоре
с посторонним некоторые офицеры, желая выглядеть образцом
одинаково-объективного отношения к подчиненным. Но все-таки я удивился,
когда майор сказал с металлическими нотками в голосе:
- Вообще обыкновенный курсант. Даже излишне легкомысленный. Так вы
будете завтра на стрельбах? Мы выезжаем вечером.
Ночь я провел на НП дивизиона. Спал в окопе, прямо на соломе,
прикрывшись плащом. Часто просыпался, сначала видел острый блеск звезд в
черном небе, тихий их отсвет на мокрых листьях осин, потом к рассвету
услышал текучий шелест; на сереющем похолодевшем небе проступили неясные
пятна ш
