Бор Алекс - Предчувствие Встречи
АЛЕКС БОР
ПРЕДЧУВСТВИЕ ВСТРЕЧИ
Романтическая фантазия в трех фрагментах
Тебя я встречу где-то в мире,
За далью каменных дорог.
На страшном, на последнем пире
Для нас готовит встречу Бог.
А. Блок.
Фрагмент 1. Сон - как сон и не сон.
Предчувствую Тебя. Года проходят мимо.
Всё в облике одном предчувствую Тебя.
...
Весь горизонт в огне - и близко появленье,
Но страшно мне: изменишь облик Ты,
И дерзкое возбудишь подозренье,
Сменив в конце привычные черты...
А. Блок.
.. что-то - огромное, исполински-чудовищное, неизмеримо-высокое,
тучно-свинцовое, металлически-ржавое, без длины, высоты, ширины, но -
ощутимо-реальное (мысль не выразить словом) - с небес опустилось,
коснулось вставших дыбом волос...
И - мир содрогнулся: металлическим вихрем пронесся нечеловеческий крик,
пронзающий землю, омертвляющий небо, раздирающий душу - безумный, жуткий,
зловещий. Он сместил пространство и время, небытие с бытием, хаос рожденья
Вселенной с гармонией мироздания - всё движен е гибнущей мысли сошлось в
этом яростном крике.
То кричал я, ужасом страха объятый: то, что черной горою высилось в
небе, выбрало в жертву меня, прилетело за мною из тьмы подземного царства,
и душа моя - слабая, бедная, беззащитная - не хотела со мной расставаться
и уходить во мрак преисподней.
И тогда прочь побежал я от тучи громадной. Тучи тяжелой, всемирной,
несшей запах тлена и смерти. Туча гремела раскатами грома, скрежетала
кривыми зубами, пронзительным рокотом смерти сотрясая спокойствие ночи. Я
бежал, и в спину мне несся хохот железный: "Ха! Ха! Ха! Ты не уйдешь от
меня, не спасешься, слепая песчинка, что брошена властной рукою в океан
человеческой жизни! Как не вечен песок под напором волн океанских и ветров
вселенских, так и тебе никогда не уйти от меня, и готовься ты к жуткому
пламени смерти..." Так дышала мне туча в затылок, толкая во взмокшую
спину, и неслась мрачной, жестокой судьбою за мною - беззащитной,
ничтожной, мелкой и слабой песчинкой на бессмертном теле Вселенной...
И бежал я по узким, кривым и зловонным улицам какого-то мертвого
города, и преграждали мне путь серые глыбы руин, и пьянящий, дурманящий
запах тлена и смерти ядовито струился из развороченных комнат. Я кричал,
звал на помощь, рвался вперед, удирая от смертельного страха - но никто не
слышал меня в этой части чужого пространства, и мой голос исчез,
испарился, он широкой воронкой врезался в шершавые стены черны руин и
растворялся в непроглядной небесной пустыне.
Так уходила надежда...
И видел я себя в окружении странных призраков, они походили на сухие
деревья в умершем лесу, и ржавые ядовитые когти на корявых ветвях хватали
меня липко-гнилыми, вонючими лапами, обнимали за плечи, цеплялись за руки,
ползли по лицу, обвивали шею, лезли в рот, щупали горло, повсюду оставляя
гнилые следы. Тошнило от скопленья густого зловонья, прерывалось дыханье,
и бежать было трудно, и не было мыслей и сил.
Бежать было трудно: ноги - отчего-то босые - вязли в коричневой жиже.
Чавкало что-то безгубыми пухлыми ртами за моею спиною. И шепот
свистящий, змеиный отовсюду был слышен - "Не уйдешь, не уйдешь!". И я
понимал, что сейчас упаду, и зловонная жижа мгновенно проглотит меня, и
небесная тьма - твердая, каменная и безжалостная, по-живому мертвая и
по-мертвому живая - обрушится мне на голову всею твердью небесной,
тонн-миллионной, едкой кислотой глаза выжигая, крючьями острых когтей на
клочья кожу сдирая, черными жерновами зубов кости в песок превращая...
И забыл я
