Библиотека в кармане -русские авторы

         

Борисова Майя - Предыдущий Чокнутый


Майя БОРИСОВА
ПРЕДЫДУЩИЙ ЧОКНУТЫЙ
Рассказ
Митрофанов Сергей в свои двенадцать лет был человеком вполне
самостоятельным. Если случалось ему участвовать в каких-нибудь
сомнительных школьных проделках, он при разбирательстве никогда не
говорил, что его, мол, заманили или что как все, так и он. Да этому бы и
не поверили, поскольку знали: Митрофанов Сергей живёт своим умом.
Предыдущий Чокнутый впервые пересёк жизненный путь Митрофанова Сергея
зимой, во время школьных каникул. Впрочем, "жизненный путь" - выражение
чересчур громкое и неточное. Речь идёт о лыжне.
Митрофанов Сергей шёл лесной просекой по накатанной лыжне. Лыжи
скользили легко и быстро, как по рельсам. Короткий зимний день перевалил
на вторую свою половину. Было безлюдно и тихо.
Внезапно Митрофанов Сергей заметил лыжный след, решительно свернувший
в чащу. Кто-то совсем недавно сошёл с просеки, поднырнул под заснеженную
еловую лапу и двинулся по лесу неизвестно куда и неизвестно зачем.
Митрофанов Сергей постоял в задумчивости. А потом неожиданно для себя тоже
поднырнул под еловую ветку, задев её при этом головой и получив хорошую
порцию снега за шиворот.
Скоро он убедился, что тот, за кем он пошёл, какой-то чокнутый...
След его петлял вокруг стволов, иногда замирал, глубоко оттиснув в снегу
полозья лыж и кружки палок, менял направление без видимых причин... Между
тем снег становился всё рыхлее, кусты - всё непролазнее. Потом след
переполз через канаву, которую Митрофанов Сергей решил одолеть "лесенкой",
но оступился и угодил рукой в притаившуюся под тонким льдом тепловатую,
пахнущую химией воду. Рукав куртки намок до самого локтя.
Митрофанов Сергей ругательски ругал себя за глупость, но повернуть
назад казалось ещё глупее, и он продолжал тащиться по лесу, мысленно грозя
Чокнутому всяческими карами и одновременно умоляя его выбраться поскорее
на открытое место.
Лес наконец расступился, и Митрофанов Сергей очутился на горке, давно
и хорошо ему знакомой. Справа по некрутому, но длинному спуску можно было
съехать как раз к дороге, которая вела в посёлок и на станцию. Слева же с
этой горки съезжать было опасно, потому что и обрыв тут был, и яма, а
внизу маячили огромная сосна и телеграфный столб.
И тут Митрофанову Сергею стало нехорошо: след Чокнутого загибался
влево и круто срывался вниз.
Один голос внутри Митрофанова Сергея сказал ему: "Это же псих
ненормальный! Он тебе не указ!"
Другой голос внутри Митрофанова Сергея сказал: "Он посмел, а ты - не
смеешь! Тебе - слабо..."
Митрофанов Сергей повернул налево, приблизился к обрыву и без
задержки, чтобы не позволить страху одолеть себя, оттолкнулся палками.
Он упал уже на ровном месте, благополучно пролетев над ямой и
счастливо миновав сосну и столб. А Предыдущий Чокнутый свалился раньше!
При этом, видно, упустил лыжу: к подножию горы спускались глубокие
отпечатки его ботинок.
"Хоть посмотреть бы на тебя, полоумного", - уже весело, без злости
думал Митрофанов Сергей, возвращаясь в город на электричке.
Часть лета Митрофанов Сергей провёл с родителями, а на третью смену
его отправили в пионерлагерь. Лагерь располагался на отшибе от станции и
от деревни, по соседству виднелась лишь одна изба. Первым же утром,
выбежав на построение, Митрофанов Сергей услышал детский плач. Он
доносился из окна избушки, на крыльце которой сидела собака суровой
наружности. Если кто-нибудь пытался подойти к калитке, собака начинала
грозно рычать.
Ребята рассказали Митрофанову Сергею, что живёт тут одинокий





Содержание раздела