Брайдер Юрий & Чадович Николай - Охота На Минотавра 3
ЮРИЙ БРАЙДЕР И НИКОЛАЙ ЧАДОВИЧ
ЗА ВЕРУ, ЦАРЯ И СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЕ ОТЕЧЕСТВО
На одной чаше весов истории – целых три мировые войны, поджигателями которых готовы стать наши соотечественники, на других – бессмертная ментальная составляющая (проще говоря – душа) Олега Наметкина, которая, несмотря на смерть физической оболочки, по-прежнему пребывает в трудах и заботах, оберегая неразумных землян от них же самих. Обладая способностью воплощаться в любого из своих прямых пращуров, Наметкин ищет исток проблемы в прошлом и аккуратно спасает мир от очередной катастрофы.
На боевом счету “странника и душеходца” уже записано уничтожений расы кефалогеретов, грозивших вытеснить человечество, предотвращение нашествия на Европу древнеиндийских ариев и много другого по мелочи. Теперь вновь пора в бой. За веру, царя и социалистическое отечество...
Скажем мимоходом, что мы не позволяли себе больших отступлений от истории, но просим читателя помнить – повесть не летопись. Здесь вымысел позволен.
К. Н. Батюшков
Воспою бесконечный путь души...
Джон Донн
Часть I
ЗА ВЕРУ
ОСНОВНЫЕ ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Добрыня – богатырь, княжеский вирник1, очередное воплощение Олега Намёткина, странника в ментальном пространстве.
Владимир Святославович – великий князь.
С у х м а н – богатырь.
Дунай – богатырь.
Т о р о п, он же Вяхирь, – слуга Добрыни.
Никон – царьградский черноризец, истинный автор “Повести временных лет”.
И л ь д е и – печенежский хан.
Торвальд Я к у н и ч – посадник.
Мстислав Ярополкович – княжич, сын великого князя Ярополка Святославовича, свергнутого своим братом Владимиром.
Блуд – боярин, ближайший советник Ярополка, предавший его и переметнувшийся на сторону Владимира
Анна – царьградская блудница, впоследствии великая княгиня, супруга Владимира.
Михаил – царьградский нищий и еретик, впоследствии Киевский митрополит
Пролог первой части
Доступная часть неба состояла как бы из двух несообщных половинок – одна светилась ядовитым померанцем, а другая отливала сизым свинцом. Под таким зловещим небом город Сидней казался особенно белым – ни дать ни взять игрушка, вырезанная из чистейшего моржового клыка.
– Уж больно хоромы близь пристани чудные, – произнес прильнувший к дальнозору моряк первой статьи Репьёв. – Будто бы паруса, ветром надутые. Кумирня, небось...
– Ан нет, – поправил его морской урядник Берсень-Беклемишев. – То вертеп ихний. Оперою называется. Потехи ради построен.
– Поди веселонравный народ там обитает, – позавидовал Репьёв, до всяческих потех тоже охочий, особенно по пьяному делу.
– Народ там обитает прелукавый, – возразил Берсень-Беклемишев. – Происхождение своё ведет от татей и душегубов, которых агинянские конунги на каторгу ссылали.
– Земля эта, выходит, наподобие наших Соловков?
– Вроде того.
– А вот погодишка-то у них дрянная. – Репьёв повертел окуляром дальнозора туда-сюда. – Гроза собирается.
– Не беда. Погоду мы подправим, – посулил Берсень-Беклемишев. – Расчистим небо. Не долго ждать осталось.
Ты бы светоцедилку в дальнозор вставил, а то, не ровён час, окривеешь... Правильно сказано: на смерть да на солнце во весь глаз не взглянешь.
– Мать честная, совсем запамятовал!
Репьёв быстренько заменил линзу дальнозора другой – тускловатой, и небо сразу поблекло, а город посерел. Да и пора бы – земного бытия всей этой красе оставалось малым-малёшенько.
Коротко рявкнул гудок, предупреждающий об опасности, – зря не бегай, рот не разевай, а лучше замри, ухватись за поручень да помолчи минуту-другую.
Малая стрелка отщелк
