Брандис Евгений - Интервью С Жюлем Верном
ЕВГ. БРАНДИС
Интервью с Жюлем Верном
Вот уже много лет Жюль Верн не выезжает из Амьена и все реже выходит из
дому.
"Я теперь совсем не двигаюсь и стал таким же домоседом, как раньше был
легок на подъем. Возраст, недомогание, заботы - все это приковывает меня к
дому. Ах, дружище Поль! - жаловался он брату незадолго до своего
семидесятилетнего юбилея. - Хорошее было время, когда мы вместе плавали по
морям. Оно уже никогда не вернется..."
"Я вижу все хуже и хуже, моя дорогая сестра, - писал он в 1903 году. -
Операции катаракты еще не было... Кроме того, я оглох на одно ухо. Итак, я в
состоянии теперь слышать только половину глупостей и злопыхательств, которые
ходят по свету, и это меня немало утешает!"
Ежедневно со всех концов света Жюль Верн получал десятки писем. Юные
читатели желали ему долгих лет жизни и подсказывали сюжеты для следующих томов
"Необыкновенных путешествий". Известные ученые, изобретатели, путешественники
благодарили писателя за то, что его книги помогли им в молодые годы полюбить
науку.
Все чаще и чаще в Амьен наведывались парижские репортеры и корреспонденты
иностранных газет. И Жюль Верн, неохотно и скупо говоривший о себе и о своем
творчестве, вынужден был давать интервью. Беседы тут же записывались и
попадали в печать. Эти репортажи содержат достоверные мысли и признания
великого фантаста, не оставившего после себя ни мемуаров, ни дневников.
В старых газетах и журналах удалось мне найти не менее полутора десятка
таких публикаций.
Отвечая на стандартные вопросы, писатель поневоле должен был повторяться
или варьировать одни и те же мысли. Наиболее подробно он останавливается на
истории замысла "Необыкновенных путешествий" и своей неустанной работе над
этой колоссальной серией романов. Почти в каждом интервью ему приходилось
говорить о своих литературных пристрастиях, о науке и ее будущих возможностях,
с которыми он связывал радужные перспективы не только технического прогресса,
но и общественного развития. Не обходил он молчанием и тревожных вопросов
международной политики: осуждал военные приготовления великих держав, рост
вооружений и т. д. И наконец, лейтмотивом последних интервью становится
навязчивая мысль о близкой смерти и оригинальном литературном завещании,
которое должно было еще на несколько лет продлить для читателей его творческую
жизнь.
Я попытался в этом очерке свести воедино разрозненные высказывания,
подлинные ответы писателя. Вопросы тоже не придуманы. Только задавались они в
разное время разными людьми, беседовавшими с Жюлем Верном.
Почти каждый журналист начинал с традиционного вопроса:
- Мосье Верн, не могли бы вы рассказать, как началась ваша литературная
деятельность?
- Моим первым произведением, - отвечал Жюль Верн, - была небольшая комедия
в стихах, написанная при участии Александра Дюма-сына, который был и оставался
одним из лучших моих друзей до самой его смерти. Она была названа "Сломанные
соломинки" и ставилась на сцене Исторического театра, владельцем которого был
Дюма-отец. Пьеса имела некоторый успех и по совету Дюма-старшего я отдал ее в
печать. "Не беспокойтесь, - ободрял он меня. - Даю вам полную гарантию, что
найдется хотя бы один покупатель. Этим покупателем буду я!"
Работа для театра очень скудно оплачивалась. И хотя я написал еще
несколько водевилей и комических опер, вскоре мне стало ясно, что
драматические произведения не дадут мне ни славы, ни средств к жизни. В те
годы я ютился в мансарде и был очень беден. Пора было всерье
