Булычев Кир - Но Странною Любовью
Кир БУЛЫЧЕВ
...НО СТРАННОЮ ЛЮБОВЬЮ
(рассказ)
Корнелий Иванович Удалов шел со службы домой. День был будний, погода
близкая к нулю, вокруг города толпились тучи, но над Великим Гусляром в
тучах находилась промоина и светило солнце. Виной тому был космический
корабль зефиров, который барражировал над городом, не давая тучам на него
наползать.
У продовольственного магазина "Ильдорада" продрогший зефир, из
мелких, покачивал чью-то детскую коляску, чтобы успокоить младенца,
которого мамаша оставила на улице, уйдя за покупками. Младенец попискивал,
но плакать не смел.
Удалов испугался, что зефир опрокинет коляску.
- Ты поосторожнее, - сказал он.
- Я очень стараюсь, - ответил зефир, - хотя ребенок выведен из
душевного равновесия. Но в любом случае я очень благодарен вам за совет и
внимание, Корнелий Иванович.
Они всех нас по именам знают! Никуда от них на денешься!
Когда Удалов свернул на Пушкинскую, он увидел еще одного зефира,
постарше, который собирал пыль и собачий помет в пластиковый мешок.
- А где дворник? - спросил Корнелий.
- Фатима Максудовна кормит грудью своего младшенького, - ответил
зефир. - Я позволил себе ей помочь.
Зефир и сам уже был покрыт пылью. Работал он старательно, но неумело.
- Ты что, никогда улиц не подметал? - спросил Удалов.
- Простите, - ответил зефир. - У нас давно нет пыли.
- Ну и тоскливо, наверное, у вас?
- Почему вы так полагаете?
- Во всем у вас порядок, всего вы достигли.
- Нет предела совершенству, - возразил зефир.
- И чего тогда к нам примчались?
- Мы несем совершенство во все углы Галактики.
- Ну-ну, - вздохнул Удалов.
- А жаль, - сказал зефир, - что мы порой, время от времени, кое-где
сталкиваемся с недоверием.
Удалов пошел дальше и у входа в свой дом обогнал небольшого зефира,
который волок сумки с продуктами.
- Это еще для кого? - спросил Удалов.
- Надо помочь, - ответил зефир, втаскивая сумки на крылечко и
открывая упрямо головкой дверь. - Профессор Минц занемог. Мы встревожены.
Зефир обогнал Удалова в коридоре, ловко открыл ноготком дверь к Минцу
и, подбежав к столу, закинул на него сумки с продуктами и лекарствами.
- Ей-богу, не стоило беспокоиться, - хрипло произнес Минц. Он сидел в
пижаме на диване, горло было завязано полотенцем, и читал журнал.
Он шмыгнул носом и виновато сообщил Удалову:
- Простуда вульгарис. Прогноз благоприятный.
- Это вы его в магазин посылали? - спросил Удалов.
- Не совсем так, - ответил Лев Христофорович. - Один зефир забегал ко
мне днем, узнать, как выглядит подвенечное платье, и увидел, что я
простыл...
- Чего?
- Подвенечное платье, - повторил Минц. - Они решили сделать подарок
невесте Гаврилова.
- Ну уж это перебор! Гаврилов третий раз женится. Пускай у предыдущей
жены позаимствует.
- Ты живешь старыми ценностями, - возразил Минц. - Нынче молодежь
серьезнее относится к атрибутике. Они решили венчаться и полагают, что
память об этом событии, включая подвенечное платье, сохранится на всю
жизнь.
- Значит, получил у тебя информацию, потом проникся сочувствием и
пошел за лекарствами в магазин?
- Разумеется, - сказал зефир. - А как бы вы поступили на моем месте,
Корнелий Иванович?
- Я бы вызвал врача, - буркнул Удалов.
- Но вы же знаете, Корнелий Иванович, - в голосе зефира прозвучал
легкий укор, - что скажет врач. А я сделаю все то же самое, но лучше.
И тут Удалова прорвало.
- Какого черта! Какого черта вам нужна вся эта благотворительность?
- Корнелий! - попытался остановить его Минц. - Ну зачем такая
агр
