Библиотека в кармане -русские авторы

         

Бунин Иван Алексеевич - Забота


И. А. Бунин
Забота
Солнечный осенний вечер прохладен. Из-за дворов большого
села, растянувшегося по скатам к лугам, к родниковой речке,
желтеют новые ометы и скирды. Улица села в тени, солнце
опускается за дворами, за гумнами - и ярко краснеют против
него глинистые бугры по ту сторону лугов, блестит на этих
буграх стекло в избе мельника.
Старик Авдей Забота, зажиточный мужик, собирается в
город.
Возле его двора, на дороге между двором и пунькою,
дремлет запряженная в телегу сивая кобыла с мелкими, врозь
расставленными копытцами, с большими ресницами, с серыми
усами и большой шершавой нижней губой Авдей курчав и сед,
крупен и сумрачен, на плоской спине его, под линючей
ситцевой рубашкой, выдаются лопатки Он ходит возле телеги,
набитой соломой, с молотком в руке, держит губами пучок
гвоздей и ни на кого не смотрит.
У него горе.
Он все последние дни мучился думами: продавать ли
барана? Баран стар, но продавать его не след, не время.
Продавать нужно было бы хлеб. Осень погожая, урожай
отличный, одна кладушка уже обмолочена, - только бы насыпать
да в город. Но цены на рожь, на овес стоят страшно низкие.
Ни зерна нельзя продавать, как ни торопи нужда... Продумав
неделю, Авдей решил расстаться лучше с бараном.
Но он постарел за эту неделю, осунулся и потемнел в лице.
Взгляд его тверд и сумрачен. Собирается он, ни на кого не
глядя.
Дочь, в нижней коленкоровой юбке, без кофточки, в одних
шерстяных чулках, раза два робко и быстро перебежала дорогу
от избы к пуньке. Она тоже собирается - на девишник к
подруге, но боится отца, боится своей затаенной радости,
своей беззаботности рядом с его заботой, - старается
проскользнуть незаметно. Братишка, пузатый мальчик, в
огромной старой шапке, - облизывая губы, разъеденные
соплями, долго хлопал, размахивал обрывком кнута и падал
среди дороги. Чтобы угодить отцу, она на бегу поймала его
ледяную пухлую ручку и таким вихрем умчала его в избу, что
он не успел даже крикнуть.
Старуха стоит на пороге и не сводит жалостных глаз с
Авдея.
Она положила тонкую серую руку на выдающийся живот, а
другую, подпирающую подбородок, поставила в ее ладонь.
Темная, морщинистая, зубастая, она имеет вид страдальческий.
Панева ее коротка, ноги длинны и похожи на палки, ступни,
потрескавшиеся от грязи, холода и цыпок, - на куриные лапы
Живот ее выдается, а спина горбится от трудных родов, от
тяжелых чугунов В разрез рубахи, темной от золы, видны
тощие, повисшие, как у старой собаки, груди, а меж ними -
большой медный крест на засаленном гайтане.
Ее заботы сделали за долгую жизнь страдалицей, Авдея -
нелюдимым.
Телега рассохлась, растрепалась. Раскапывая старновку в
ее ящике, Авдей прибивает кое-где отставшие планки. Дует
предвечерний ветер и задирает сзади его рубаху, обнажает
желобок на широкой сухой спине, показывает тугой гашник,
низко врезавшийся в тело. Портки Авдея висят по-стариковски
- точно пустые. Подошел кобель и стал обнюхивать разбитые,
блестящие, только что помазанные дегтем сапоги, в
опустившиеся голенища которых заправлены эти портки. Авдей
с размаху ударил кобеля по боку молотком.
- Полушубок вынеси да хлебушка завяжи, - сердито сказал
он старухе.
Забив последний гвоздь, сдвинув со лба шапку, он
решительно пошел в раскрытые ворота унавоженного двора.
Половина его была в тени, половина озарена золотистым
светом. В теневой половине куры усаживались на насест, на
перемет, побелевший от их известкового помета, и заводили
глаза. Нахохлившись, сбились г





Содержание раздела