Булычев Кир - Вымогатель
КИР БУЛЫЧЕВ
Вымогатель
Над дачным поселком висела розовая пыль. Поселок был устроен всего лет
пять назад, и молодые яблони поднялись чуть выше человеческого роста.
Крыши времянок блестели под солнцем. Розовая пыль медленно оседала на
крыши, на листву и искрилась, словно иней.
Сооружение на краю поселка спасатели назвали "замком". Говорили, что утром
оно и на самом деле было схоже с готическим замком, украшенным острыми
башенками и флюгерами. Теперь же сооружение вообще ни на что не было
похоже. Розовая, с желтоватыми потеками глыба ростом с трехэтажный дом
пузырилась наростами, между которыми образовались впадины и ямы.
Метрах в ста, за линейкой сосен, пролегало шоссе. Пораженные странным
зрелищем шоферы останавливали машины. Грикуров уже вызвал милицию, и
милиционеры, маясь от жары, перехватывали любопытных, не пускали к поселку.
Жители ближайших дач были выселены. Часть вещей они перетащили в дальние
дома, остальные так и остались лежать на траве. Все это было похоже на
пожар, розовую пыль при некотором воображении нетрудно было представить
дымом, а дачников, расположившихся на матрацах, в соломенных креслах и на
старых кушетках, принять за погорельцев. Не хватало лишь нервозности,
страха, суматохи, присущих большому пожару.
Грикуров не успел позавтракать. Лишь выпил чашку холодного вчерашнего чая.
Внизу ждала машина, и приехавший за ним молодой человек стоял в прихожей и
волновался. Разумеется, дачники не отказались бы накормить Грикурова, но
сами не предложили, а просить он не стал - рабочие тоже были голодны, а
посланный на "газике" в станционную столовую старшина до сих пор не
вернулся.
Грикуров подошел к палатке, в которой устроились химики, но войти в нее не
успел.
- Кушак приехал, - сказал сзади молодой человек.
Говорил он тихо и со значением, и обладал завидной способностью всем своим
видом показывать, что знает больше, чем может сказать.
- Кто приехал?
- Кушак. Николай Евгеньевич. Из Ленинграда.
- Ясно, - сказал Грикуров, поворачиваясь к дороге, где скопилось уже
несколько "газиков", "Волг", стояла красная пожарная машина и "скорая
помощь". Санитары дремали под кустом сирени. Пожарники играли в волейбол с
девчатами из поселка.
У вновь приехавшей серой "Волги" стоял, глядя зачарованно на замок,
высокий мужчина в слишком теплом, не по погоде костюме, с плащом,
перекинутым через руку.
Грикуров подошел к нему. Кушак протянул узкую прохладную кисть, потом
достал из кармана мокрый платок и вытер пот со лба и узкой лысины.
- В Ленинграде, знаете, дождь, - сказал он, словно оправдываясь. - Трудно
предположить, что где-то может стоять такая жара.
- А вы плащ в машине оставьте, - посоветовал Грикуров
- Правильно, спасибо. Ведь машина подождет?
- Подождет.
- Ну и запустили вы его, - сказал Кушак. - На какую глубину он уходит?
Они подошли к замку, и он нависал над ними, как бочка над муравьями. Рядом
была глубокая яма, возле которой валялась лопата.
- Вот видите, на два метра мы углубились, потом бросили.
Навстречу шагнул похожий на мельника бригадир бурильщиков. Брови, волосы
на голове, ресницы его были светло-розовыми. Розовая пыль пятнами
покрывала комбинезон.
- Зарастает, - пояснил он. - Если заряд заложить, успели бы.
- Сам понимаешь, что нельзя, - сказал Грикуров.
- А так - мартышкин труд, - сказал бригадир. Он сплюнул. Плевок был
розовым.
- Отзывается? - спросил Грикуров.
- Стучит, - ответил молодой человек, шедший на полшага сзади.
- Сначала у нас возникло мнение, что зв
