Бунин Иван Алексеевич - Стихотворения 1912-1917
Иван Бунин
Стихотворения 1912 -1917
ПСКОВСКИЙ БОР
Вдали темно и чащи строги.
Под красной мачтой, под сосной
Стою и медлю - на пороге
В мир позабытый, но родной.
Достойны ль мы своих наследий?
Мне будет слишком жутко там,
Где тропы рысей и медведей
Уводят к сказочным тропам,
Где зернь краснеет на калине,
Где гниль покрыта ржавым мхом
И ягоды туманно-сини
На можжевельнике сухом.
23.VII.12
ДВА ГОЛОСА
- Ночь, сынок, непроглядная,
А дорога глуха...
- Троеперого знахарю
Я отнес петуха.
- Лес, дремучий, разбойничий,
Темен с давних времен...
(*342)
- Нож булатный за пазухой
Горячо наточен!
- Реки быстры и холодны,
Перевозчики спят...
- За рекой ветер высушит
Мой нехитрый наряд!
- А когда же мне, дитятко,
Ко двору тебя ждать?
- Уж давай мы как следует
Попрощаемся, мать!
23.VII.12
ПРАЩУРЫ
Голоса с берега и с корабля
"Лицом к туманной зыби хороните
На берегу песчаном мертвецов..."
- Плывем в туман. Над мачтою, в зените -
Туманный лик... Чей это слабый зов?
"Мы дышим ночью, морем и туманом,
Нам хорошо в его сыром пару..."
- А! На холме, пустынном и песчаном,
Полночный вихрь проносится в бору!
"Мы ль не любили зыбь и наши юмы?
Мы ль не крепили в бурю паруса?"
- В туман холодный, медленный, угрюмый,
Скрывается песчаная коса.
24.VII.12
(*343)
* * *
Ночь зимняя мутна и холодна,
Как мертвая, стоит в выси луна.
Из радужного бледного кольца
Глядит она на след мой у крыльца,
На тень мою, на молчаливый дом
И на кустарник в инее густом.
Еще блестит оконное стекло,
Но волчьей мглой поля заволокло,
На севере огни полночных звезд
Горят из мглы, как из пушистых гнезд.
Снег меж кустов, туманно-голубой,
Осыпан жесткой серою крупой.
Таинственным дыханием гоним,
Туман плывет, - и я мешаюсь с ним.
И меркнет тень, и двинулась луна,
В свой бледный свет, как в дым, погружена,
И кажется, вот-вот и я пойму
Незримое - идущее в дыму
От тех земель, от тех предвечных стран,
Где гробовой чернеет океан,
Где, наступив на ледяную Ось,
Превыше звезд восстал Великий Лось -
И отражают бледные снега
Стоцветные горящие рога.
25.VII.12
НОЧНАЯ ЗМЕЯ
Глаза козюли, медленно ползущей
К своей норе вечною сонной пущей,
Горят, как угли. Сумрачная мгла
Стоит в кустах - и вот она зажгла
Два ночника, что зажигать дано ей
Лишь девять раз, и под колючей хвоей
Влачит свой жгут так тихо, что сова,
(*344)
Плывя за ней, следит едва-едва
Шуршанье мхов. А ночь темна в июле,
А враг везде - и страшен он козюле
В ночном бору, где смолк обычный шум:
Она сосредоточила весь ум,
Всю силу зла в своем горящем взгляде,
И даже их, ежей, идущих сзади,
Пугает яд, когда она в пути
Помедлит, чтоб преграду обойти,
Головку приподымет, водит жалом
Над мухомором, сморщенным и алым,
Глядит на пни, торчащие из ям,
И светит полусонным муравьям.
28.VII.12
НА ПУТИ ИЗ НАЗАРЕТА
На пути из Назарета
Встретил я святую деву.
Каменистая синела
Самария вкруг меня,
Каменистая долина
С юга шла - а по долине
Семенил ушастый ослик
Меж посевов ячменя.
Тот, кто гнал его, был в пыльном
И заплатанном кунбазе,
Стар, с блестящими глазами,
Сизо-черен и курчав.
Он, босой и легконогий,
За хвостом его поджатым
Гнался с палкою, виляя
От колючек сорных трав. '
А на нем, на этом дробном,
Убегавшем мелкой рысью
Сером ослике, сидела
Мать с ребенком на руках:
(*345)
Как спокойно поднялися
Аравийские ресницы
Над глубоким теплым мраком,
Что сиял в ее очах!
Поклонялся я, Мария,
Красоте твоей небесной
В странах франков, в их капеллах
