Бурков Георгий Иванович - Хроника Сердца
Георгий Иванович Бурков
(1933-1990)
ХРОНИКА СЕРДЦА
Предисловие
Часть I. Дневники
Часть II. Василий Макарович Шукшин
Часть III. "Письма к другу"
Часть IV. Сюжеты
ПРЕДИСЛОВИЕ
Он был главным в моей жизни...
Пусть меня простят, я никогда не пыталась писать. Я и не буду
стараться писать, попробую рассказать, что я чувствовала и переживала рядом
с Жорой каждый день. 25 лет. Тихая грусть. Вот мое состояние сейчас. У меня
не осталось обид, зла, разочарования. Вся наша жизнь представляет-ся сейчас
как бенгальский огонь, который вспыхнул, но не догорел до конца.
Несколько слов о себе. Я родилась в Сормове, район г. Горького. Сразу
из роддома меня перевезли в Москву. Так я и жила в Москве на Рождественском
бульваре, в коммуналке, 9 человек в 9 метрах. Спала в корыте, на столе,
"вот поэтому и не выросла" - говорила бабушка. Я знала точно, что буду
актрисой. Не теряла времени, занималась всем: танцами, пением, в кукольном
и театральном кружках. И, наконец, в 14 лет поступила в студию при театре
имени Станиславского.
В 1961 году я сыграла свою первую премьеру "Сейлемские ведьмы". Роль
Бетти. Главным режиссером был Михаил Яншин. Он меня и принял в театр. Меня
стали вводить в спектакли. Я стала много играть. Все было как в сказке.
В 1964 году меня взяли в Щукинское училище, о чем я даже не мечтала.
Меня взяли, правда, с условием, что я не буду играть в театре, от чего я не
смогла отказаться. Меня выследили, в прямом смысле этого слова, и
отчислили. Я даже не успела расстроиться: мне в театре дали роль в польской
пьесе.
Вот тут-то мы и встретились.
В театре давно обсуждали, что режиссер Львов-Анохин берет артиста из
провинции, с говор-ком, шепелявого, но необыкновенно самобытного. Многие
говорили: зачем он нужен с такой дикцией. Художественный совет скорее был
против, чем за.
Но тем не менее в феврале 1965 года у доски объявлений стоял худой,
сутулый, странный человек в очках, красном свитере с белыми крапинками
(мухомор) и суконных брюках. Он совер-шенно не был похож на артиста.
"Здравствуйте. Я - Ухарова". - "Я - Бурков. Мы завтра вместе вызываемся на
репетицию". Он смотрел на меня и хитровато улыбался. Но на моем лице, кроме
нежной жалости, наверное, ничего не выражалось. Я готовилась увидеть такого
"картавого монстра" из провинции, а увидела интеллигента, похожего на
библиотекаря. Любви с первого взгляда не было. Но сердце заколотилось
почему-то, возникла материнская нежность, и это чувство не покидало до
конца, до последних минут в больнице. Была любовь, страсть, дружба и рядом
всегда - это материнское чувство: нежность, страх, забота... Он пошел
проводить меня до автобуса. Но я не уехала. Мы не расставались до позднего
вечера. Мы говорили о "Маленьком принце".
Позже мы играли вместе. Жора - Лис, я - Принц. Это было спектаклем в
спектакле. Для нас.
Жора снимал тогда комнату в полуразвалившемся доме на Бауманской, где
вскоре, очень неожиданно, предложил выйти за него замуж. Я, без паузы,
сказала: "Да". Нас не все поняли правильно. Добрые люди говорили: "Конечно,
помоги ему с пропиской, да и жить ему негде". Но ни тем, ни другим я ему
помочь не могла. Мои родители жили в хрущевке с маленькой сестрой и совсем
не были бы рады увидеть меня с мужем.
В театре дали комнату на Аэропорте, в общежитии, но как только мы
расписались, в июне 25-го числа, тут же попросили освободить ее, мол,
переезжайте к жене. Свадьба была такой, какая и должна быть именно у нас. Я
в выпускном платье, рваные туфли. Да ещ
