Бутанаев Антон - Нерв
Бутанаев Антон
Нерв
Противненькая такая дверь. Запах специфический. Такой запах чуешь
сразу и пытаешься стороной обойти. Листок с распорядком работы прико-
лот к двери кнопкой. Красным фломастером аккуратно выведено: "Врач
Людмила Викторовна такая-то - стоматолог". Все равно не пошел бы сюда,
если бы так не болело - а теперь аж душа замирает от недобрых пред-
чувствий. Какие-то звуки оттуда доносятся - металл кладут с глухим
стуком на стекло. Завывание. Павлик поморщился. Она - сверлильная ма-
шина. З-з-з-з-з, зз-зз-зз, ззжжзззжжззззжжжзз... Кошмар.
Вышел человек, прикрывая отркрытый рот ладонью. Глаза - потухшие.
- Пройдите!
Павлик на негнущихся ногах прошел. Врачица ему неожиданно понрави-
лась. От души как бы немного отлегло. Такая женщина вряд-ли сделает
слишком больно.
- Одевай тапочки и садись, - Людмила Викторовна указала Павлику на
кресло.
Павлик выполнил. Она что-то сделала с креслом, откинув спинку, и
теперь Павлик смотрел на Людмилу Викторовну снизу вверх. Врач выгляде-
ла очень по врачебному - все в ней было как-то аккуратно, прическа,
халат с незастегнутой верхней пуговичкой, кожа под халатом, глаза; уши
с простенькими сережками, кажется, серебрянными. Приятное дыхание. Все
так и говорило о том, что и сверлить она будет аккуратно. А без свер-
лежки, Павлик знал, сегодня ему никак не обойтись.
- Давай посмотрим, что у тебя...
Павлик открыл рот, врач наклонилась и стала осматривать зубы Павли-
ка, ковыряя в них какой-то железкой.
- Так не больно?
Было больно.
Людмила Викторовна записала что-то в карточке.
- Будем удалять нерв, - заключила она.
- А это долго? - спросил Павлик.
- Как получится... - ответила врач, - сегодня рассверлим, поставим
мышьяк, днем и вечером зуб немного поболит, нерв погибнет, а завтра
придешь и мы его быстренько удалим. Понятно?
- Угу, - кивнул Павлик.
- Hу тогда приступим.
Людмила Викторовна достала из коробочки сверло. Лучше бы Павлик на
него вообще не смотрел. По телу пробежали противные мурашки. Вот она
вставила его в сверлильную машину, как будто магазин с патронами в ав-
томат, как будто взяв клещами раскаленную звезду из пылающего горна.
"О-о-ох..." - мысленно вздохнул Павлик.
З-зз! З! - врач немного крутанула машину для проверки.
Работает. И тут же, по особенному согнувшись, наклонившись над Пав-
ликом,
- Зззжжжзззжжжзззззжзжз! - принялась за свое дело.
Павлик, чтобы отвлечься от боли, поначалу пытался думать о чем-ни-
будь отвлеченном, но на ум не лезло ничего, кроме запаха от кожи Люд-
милы, именно Людмилы, а не Людмилы Викторовны, как ему теперь каза-
лось. Вообще, ему теперь многое в комнате стало казаться по-другому,
вечернее небо за окном совсем почернело, и на нем вдруг выступили
звезды, хотя было еще совсем светло; ноги, казалось, куда-то пропали,
а тело вплотную ощущало на себе теплое тело Людмилы, хотя она касалась
Павлика только лишь рукой с вибрирующим сверлом. Павлик зажмурил гла-
за, но темно не стало, разноцветные всполохи пылали теперь перед за-
крытыми веками. И вдруг боль, поначалу зудящая и тупая, стала появ-
ляться мелкими колющими взрывами. "Й! Й!" - коротко хлестала она в
мозг. Сверло дошло до живого.
Людмила стала переодически надавливать на сверло. И в один из таких
моментов,
- Ййй! ЙЙ!
Павлик непроизвольно, как бы защищаясь, ударил Людмилу в грудь.
Сверло соскочило и прошло по десне; брызнула кровь. Hо это было куда
менее больнее, чем по зубу.
- Hу что же ты, - Людмила остановила машину, - такой большой, а
