Бушков Александр - Дарья Шевчук 3
АЛЕКСАНДР БУШКОВ
КАПКАН ДЛЯ БЕШЕННОЙ.
Глава первая
БЕЛОКУРАЯ НА БЕЛОМ ФОНЕ
Непредсказуемая шантарская весна, как частенько, опять баловалась дурацкими сюрпризами. Вчера потеплело, снег размяк и размок, машины до темноты старательно месили серые рыхлые груды — а сегодня с рассветом стукнул морозец, и получился пакостнейший гололед.
Аварий было — не перечесть. Хорошо еще, к середине дня все более-менее уладилось, но машины ползли, как сонные мухи. «Право, пешком надо было идти, — сердито подумала Даша, — все быстрее вышло бы».
От места происшествия до городского УВД — два шага, едва успеешь сигарету выкурить, но, коли уж теперь ты пусть и мелконькое, да начальство, приходится пользоваться благами. Пару лет назад бы эти блага, когда «доктора Петрова» операм пришлось доставлять в узилище на попутке, и он, сука такая, ухитрился залепить водителю каблуком по затылку, отчего старенький «Москвич» чудом не воткнулся в грузовик на приличной скорости...
— Сиреной пугнуть? — не поворачиваясь к ней, сердито выдохнул водитель.
— Да ну, — сказала Даша. — Дотащимся... Вон, давай за серой «вульвой». Ага, вписались...
Сорок пятый дом — это где пельменная?
— Нет, тот — сорок третий, — мотнул головой водитель. — Сорок пятый — где «Золотая лилия».
«Ага, — сказала себе Даша. — Кажется, что-то проясняется. Дело не в шикарнейшем магазине косметики с поэтически-ботаническим названием — всю эту пятиэтажку сталинских времен оптом скупила одна из строительных фирм, учинила в квартирах европейский ремонт и продала их уже поштучно и, как легко догадаться, гораздо дороже. Явного криминала в этой негоции вроде бы не прослеживалось, и то хлеб, меньше головной боли...»
Пожалуй, престижный адресок кое-что и объясняет: понятно теперь, отчего при подозрении всего лишь на убийство поднялся хай вселенский, на место происшествия, как донесла разведка, отправился начальник следственного отдела прокуратуры, а вслед за ним начальство повелело выехать и Даше. А что, вполне может быть — жертва (или — гипотетическая жертва) принадлежит к шантарскому бомонду, он же — хай лаиф. Вот это уже — головная боль.
Фамилия, правда, совершенно незнакомая. Даша, закуривая, старательно повторила про себя: «Гражданка Лямкина Маргарита Степановна, двадцати шести лет...» Положительно, имя это ни с чем конкретным не ассоциировалось. Криминал... Важные чиновники... Пресса-радио-ящик...
Нет, ни намека на ассоциации.
Увы, отсутствие ассоциаций и аллюзии ни о чем еще не говорит. Во-первых, Даша не могла знать по фамилиям все поголовно местное «новое дворянство», а во-вторых, как гласят газетные объявления, возможны варианты. Скажем, девичья фамилия у покойной другая, и громкая.
А потом, в «дворянских» квартирах сплошь и рядом оказываются плебеи — проститутки, поделъннки, собутыльники. Кое-кто о из них и отдает концы посреди новорусской роскоши — насмотрелись, плавали — знаем...
Шлюшка загнулась от передозировки? Беспутная доченька серьезного папы посреди веселой гулянки получила по башке устрашающе дорогой бутылкой? От безделья Даша лениво перебирала первые пришедшие в голову варианты, а водитель тем временем, проявляя чудеса эквилибристики на гололеде, ухитрился перестроиться в крайний правый ряд, откровенно подрезав маршрутное такси, под негодующий вой клаксона свернул вправо, на черепашьей скорости вполз под арку.
— Вон там, определенно, — сказала Даша, наклоняясь вперед и ощущая знакомый прилив охотничьего азарта. — У того подъезда. Узнаю прокурорский номерок на «Волге»...
Машин, впроч
