Бушков Александр - Здесь Все Иначе, Иначе, Иначе
Александр Бушков
Здесь все иначе, иначе, иначе...
С проходившего мимо планеты корабля должны были высадить пассажира...
Капитан Куросаки даже не собирался садиться. Другое дело, если бы "Акела"
был после долгого рейса и экипаж соскучился по траве, ветру и облакам, но
"Акела" месяц простоял в Порт-Беренике, так что в ветре и траве экипаж не
нуждался. Лех тоже. Он слишком долго торчал на Смарагде, а затянувшийся
отпуск - это уже ничего приятного. Смарагд - всего-навсего чистенький
благоустроенный курорт, вечно забитый юными парочками и компаниями
школьников. Вся эта публика, как правило, уже через час после прибытия
узнает, что бон о бок с ними отдыхает изыскатель из корпуса дальней
разведки. Они начинают пялить глаза, стремятся завязать знакомство и
требуют рассказов о героических буднях. Выражение "героические будни" всю
сознательную жизнь выводило Леха из себя, и он воспользовался первой
подвернувшейся оказией, чтобы сбежать. Прослышав, на соседней планете "эти
технофобы" в третий раз за текущий год ухитрились вывести из строя
передатчик, Лех помчался к капитану Куросаки. Капитан мог преспокойно
сбросить аварийный комплект в капсуле, но... Людям из "Авангарда", как
правило, не отказывают в мелких просьбах.
Лех ногами вперед нырнул в капсулу, поставил на пол сумку и тяжелый
футляр, удобно устроился в полупрозрачном кресле. Штурман прощально
взмахнул рукой, нажал кнопку на стене, и капсула провалилась в люк. Лех
равнодушно смотрел, как черноту космоса сменяет голубизна атмосферы и
навстречу несутся белые струи облаков.
Деревья, секунду назад похожие сверху на комки оранжевой ваты, выросли,
заслонили и белое здание станции, и голубую широкую реку. Легкий толчок,
капсула замерла. Лех вылез. Население планеты состоит всего из четырех
человек, через три дня "Акела" пойдет назад - благодать...
Вокруг царила тишина, нежная и пушистая. Лех плюхнулся в сиреневую
траву, раскинул руки, вдохнул полной грудью незнакомый приятный запах.
Вставать и уходить не хотелось. Не так уж часто попадешь на уютную
безопасную планету, где звери не пытаются тебя сожрать, прикидываясь
безобидными пнями; где нет никаких загадок, требующих бессонных ночей и
жертв; где никто не таскается по пятам, умоляя рассказать о героических
буднях...
Оказывается, он задремал... Лех потянулся, встал. На сумку успела
забраться толстая зеленая ящерица и раздувала горло, притворяясь от
страха, что она очень опасный зверь. Лех осторожно взял ее двумя пальцами
за бока и опустил в траву. С ящерами у него были давние счеты и стойкая
нелюбовь, но эта не имела к ним никакого отношения. Лех подхватил поклажу
и пошел к станции напрямик через лес. Очень приятный был лес - редкий,
опрятный, без переплетения лиан и цепляющегося за ноги кустарника.
Скоро показалось здание - эллипсообразное, трехэтажное, с плоской
крышей, почти сплошь из стекла с белыми прожилками динапласта. Оно было
красивым и прекрасно смотрелось бы на Земле, но здесь, будучи единственным
зданием на планете, выглядело то ли жутковато, то ли нелепо. Лех был
горячим сторонником и поклонником архитектора Сано Соноды, считавшего, что
дома для других планет нужно строить по оригинальным образцам, не имеющим
ничего общего с земной архитектурой.
Помахивая сумками, он шел к парадной двери, без всякого крыльца
выходившей прямо на траву... Издали он увидел, что у двери кто-то сидит в
шезлонге, а поскольку это девушка, то это может быть только Мария.
Несомненно, она должна была заметить
