Буянов Николай - Опрокинутый Купол
Николай БУЯНОВ
ОПРОКИНУТЫЙ КУПОЛ
Анонс
Наша земля бережно хранит бесчисленное множество древних тайн, как мхом
поросших домыслами и легендами. Попытки же разорвать их вязкую пелену могут
нарушить тысячелетнее Равновесие и пробудить дремлющие разрушительные силы,
таящие в себе угрозу для всего человечества...
Могущественный артефакт из параллельного мира - Шар Древних, последние
упоминания о котором относятся ко времени разрушения древнего поволжского
города Житнева монголо-татарским воинством, попадает в руки предателя и
властолюбца. И только сами участники кровавых событий восьмивековой давности,
пройдя сквозь череду реинкарнаций и перевоплощений, способны обуздать зловещую
реликвию.
Выражаю сердечную благодарность Геннадию Белорыбкину, историку, моему
консультанту, за неоценимую помощь в создании этой книги.
Глава 1
ПИР
Январь 1930 года. Православный монастырь на реке Кидекше.
Как наяву стояла перед глазами та ночь. Явно спятившая желтоватая луна
чуть покачивалась на черном небосклоне, заливая окрестности мертвенным светом,
и звезды блестели, словно волчьи глаза среди сосен. Сами сосны торчали прямые,
как натянутые струны, - казалось, ударишь топором по коре со всего маху - и
пойдет по чаще звон...
Ну да это чудилось спьяну. Не будет больше никакого звона - сапоги
прогрохотали по деревянным ступеням наверх, в звонницу (будто черные ангелы...
или вороны - вестники смерти, взлетели, взмахнув полами шинелей). Послышалась
короткая возня, кто-то охнул, следом грянул выстрел из революционного маузера,
снабженного наградной табличкой: "Тов. Красницкому от руководства за
преданность делу ВКП(б)".
- Амба звонарю, - хрипло сказал кто-то заплетающимся языком. - Окопался,
гнида. Думал, не достанем...
Мелькнуло в воздухе легкое, почти невесомое тело. Упало с глухим стуком на
утоптанный снег, чуть подпрыгнуло и осталось лежать, разбросав худые руки.
Очкастый в кожанке, прикативший еще вчера на черной "эмке", весело
распорядился:
- Эй ты, с топором! Иди сюда, руби веревку!
- Дык как же? Толстая больно и обледенела... Нипочем не разрубить!
- А за тем херувимом вниз хочешь? С пулей в башке... А ты, малец, давай
заводи свою трещотку. Будешь снимать для истории.
Тот, к кому обращались, и вправду был молод. Не старше четырнадцати, худой
и маленький, совершенно терявшийся в огромном, не по размеру, поношенном
полушубке. Он все время засовывал в рот пальцы, пытаясь их хоть чуточку
отогреть. Рукавицы он не смел одевать - иначе можно было уронить старую
трофейную кинокамеру, ящик с деревянной рукояткой, вызывающий ассоциацию с
балаганной шарманкой. Завести-то можно, сердито подумал он, только все равно
ничего не выйдет при таком освещении. Ночь все-таки... Но вслух перечить
побоялся.
"Маузер" (без желтой кобуры - не те годы, но от этого не менее
впечатляющий) убедит кого хочешь. Антанту победили, так неужто не справимся с
какой-то поповской веревкой?
Справились. Отсюда, с земли, картина предстала поистине величественная.
Многие даже вскочили на ноги - те, кого ноги еще держали. Иные, смешав убойный
местный самогон с привезенной водкой, остались вповалку лежать возле костров,
не ощущая ни пылающего жара, ни вселенского холода (а мороз стоял знатный:
градусов за тридцать, лютый, нездешний...).
Огромный черный колокол, отражающий тусклыми боками рыжеватые огненные
блики, стоял над перилами (непонятно как: веревку, на которой он висел,
все-таки перерубили), покачивался, будто раненый, и гудел - мощно, отче
