Бушков Александр - Умирал Дракон
sf Александр Бушков Умирал дракон ru ru Roland ronaton@gmail.com FB Tools 2005-08-07 OCR & spellcheck by HarryFan 45B22A00-CDF4-44B1-A910-1A51B430D162 1.0 Александр Бушков
Умирал дракон
Гаранин вел машину с небрежной лихостью профессионала. Он давно свернул с тракта и ехал по дороге, не мощенной отроду.
Да и впредь ей предстояло оставаться такой же — никакого значения она не имела, вела к маленькой неперспективной деревне, и единственным ее достоинством было то, что она сокращала путь до Крутоярска на добрых шестьдесят километров. Гаранин узнал о ней года три назад от знакомого водителя самосвала и давно успел освоить.
Справа покачивался перед стеклом черно-красный рыцарь в доспехах — купленный в Бельгии амулет. К приборной доске была прикреплена латунная полоска с красиво выгравированными буквами РОЛАНД. Так он называл свои темно-синие «Жигули», «ноль-седьмую».
В ответ на хмыканье знакомых он отвечал, что не видит в этом ничего удивительного — дают же имена кораблям. Сначала с ним пытались спорить, потом перестали — знали, что он делает то, что считает нужным, не поддается чужим эмоциям (своим, впрочем, тоже) и не меняет однажды принятых решений и точек зрения. С ним вообще не любили спорить, и Гаранина это полностью устраивало — так называемым «своим парнем» он не собирался становиться. «Свой парень» в его понятии означало что-то общее с медузой — фигуру, ценимую лишь за полнейшую бесхребетность, — быть для всех одинаково приятным, не иметь врагов и укреплений, которые следует отстаивать до конца, несмотря ни на что.
Показалась деревня — десятка три домов, наполовину нежилых; смеркалось, горели редкие окна, слева промелькнула лежащая у забора корова, справа — трактор, поставленный к воротам (пришлось взять влево и объехать его). На лавочке за трактором прижались друг к другу двое, белела девичья блузка, и Гаранин по многолетней привычке анализировать сразу угадал парня — наверняка после армии, вернулся, изволите ли видеть, к родным пенатам, а здесь держит и белая блузка, и, скорее всего, плохо осознаваемая самим боязнь попробовать свои силы в широком и шумном внешнем мире.
Шевельнулось что-то вроде тихого презрения: он не любил таких людей. Он сам был из деревни, но не стыдился этого, как иные, наоборот. И не подчеркивал всячески, как опять-таки любят иные, но не забывал никогда.
Маленькая деревня, институт, стройка, другая, и в тридцать — главный инженер строительства, известного не только в крае, — его что ни неделя поминала программа «Время», с ним прочно дружили газеты. Главный инженер, правда, без пяти минут, но встреча, ради которой он мчался в Крутоярск, расставляла все точки и в самом скором времени влекла за собой соответствующий приказ…
Деревня кончилась, Гаранин прибавил скорость. Фары он не включал — сумерки еще не сгустились. Мысли упрямо возвращались к разговору с Ветой.
Вообще-то она была Ивета, но Ивой, как окрестили ее почти все знакомые, Гаранин ее никогда не называл. Ива для него стойко ассоциировалась с прилагательным «плакучая», а Вета, несмотря на все присущие женщинам недостатки, проистекавшие, как считал Гаранин, из самой их женской природы, сентиментально-слезливой не была.
Не тот склад характера. Не мужской, но и не тургеневских героинь.
— Я не хочу, чтобы ты ездил, — сказала Вета.
Гаранин был искренне удивлен:
— Ты же должна понимать, что это значит для меня…
— Понимаю, — сказала Вета. — Маршальский жезл.
— Вполне заслуженный.
— Никто не спорит — заслужил. Только маршальский жезл обычно принимают, а не в
