Вагнер Николай Петрович - Новый Год
Н. П. Вагнер
Новый год
С Новым годом! С Новым годом! И все веселы и рады его рождению.
Он родился ровно в полночь! Когда старый год - седой, дряхлый старикашка -
укладывается спать в темный архив истории, тогда Новый год только, только что
открывает свои младенческие глаза и на весь мир смотрит с улыбкой.
И все ему рады, веселы, счастливы и довольны. Все поздравляют друг друга,
все говорят: "С Новым годом! С Новым годом!"
Он родится при громе музыки, при ярком свете ламп и канделябр. Пробки
хлопают! Вино льется в бокалы, и всем весело, все чокаются бокалами и говорят:
- С Новым годом! С Новым годом!
А утром, когда румяное, морозное солнце Нового года заблестит миллионами
бриллиантовых искорок на тротуарах, домах, лошадях, вывесках, деревьях; когда
розовый нарядный дым полетит из всех труб, а розовый пар из всех морд и ртов,
- тогда весь город засуетится, забегает. Заскрипят, покатятся кареты во все
стороны, полетят санки, завизжат полозья на лощеном снегу. Все поедут, побегут
друг к другу поздравлять с рождением Нового года.
Вот большая широкая улица! По тротуарам взад и вперед снует народ.
Медленно, важно проходят теплые шубы с бобровыми воротниками. Бегут шинелишки
и заплатанные пальтишки. Мерной, скорой поступью - в ногу: раз, два, раз, два
- бегут, маршируют бравые солдатики.
Вот между народа бежит и старушоночка, а с ней трое деток. Старший сынок в
маленьком обдерганном тулупчике без воротника и в протертых валенках бежит
впереди, подпрыгивает, подплясывает и то и дело хватает за уши - бегут, бегут,
скрип, скрип, скрип.
- Мороз лютой, погоняй не стой!.. Бежим, матка, бежим!
- Бежим, касатик, бежим, родной. Мороз лютой, погоняй не стой!.. Господи
Иисусе! - Бежим, Гришутка, бежим, лапушка!..
И Гришутка торопится, пыхтит, семенит ножонками. Скрип, скрип, скрип... От
земли чуть видно. Шубка длинная, не по нем, но его поддерживает сестренка
Груша. Поддерживает, а сама все жмется, ёжится. - Похлопает, похлопает ручками
в варежках и опять схватит Гришутку за ручку и - побежит, побежит!..
- Мороз лютой, погоняй не стой!..
Но Гришутка не чувствует мороза. Ему тепло, ему жарко. Пар легким облачком
вьется около его личика.
И весь он там, еще там, где они были назад тому с полчаса. В больших
палатах, где большая, большая лестница уставлена вся статуями и цветами. Там
швейцар с большими черными баками, весь в золотых галунах, в треугольной шляпе
и с большою палкой.
Там живет сам "его превосходительство", и они ходили поздравлять его с
Новым годом.
Каждый Новый год приходит Петровна с детками поздравлять его
превосходительство, и каждый раз его превосходительство высылает ей три рубля
за верную и усердную службу ее покойного мужа Михеича.
И на этот раз швейцар доложил - и через час выслали с лакеем новенькую, не
согнутую трехрублевую бумажку.
Петровна поклонилась, поблагодарила, перекрестилась, дала швейцару
двугривенный, на который он посмотрел искоса, подбросил на руке и затем с
важностью опустил в жилетный карман.
Все время, пока они стояли в сенях у его превосходительства, Гришутка на
все дивовался, все осматривал своими большими черными глазами и поминутно
теребил мать за рукав.
- А это, мама, лестница? - лепечет он чуть слышно.
- Лестница, касатик, - шепчет мама.
- А куда она идет?
- Наверх, в комнаты.
- Они тоже большущие?
- Большущие, касатик, большущие.
- А на лестнице это сады рассажены?
- Сады, родименький, сады.
- А между ними, что за куклы большущие, белые, стоят?
- Это дл
