Валентинов Андрей - Несущий Свет
sf_history Андрей Валентинов Несущий Свет Тихие парижские улочки, горящие крымские степи, суровая большевистская Москва — и всюду Степану Косухину и Ростиславу Арцеулову противостоят сверхъестественные силы, преследующие свои тайные цели. Поиск правды приводит смельчаков в подземелья Кремля, где им предстоит встреча с тем, кто стоит за зловещим экспериментом над миллионами людей. Чем закончится для них эта встреча — смертью или бессмертием?
ru ru Roland ronaton@gmail.com FB Tools 2005-08-07 E4450B6F-3DA7-4DBD-AB92-88A9003CFCE5 1.0 Несущий Свет АСТ Москва 1996 5-7921-0093-4 Андрей Валентинов
Несущий Свет
1. АМНЕЗИЯ
Горячий воздух струился над недвижным морем, серая дымка заволакивала горизонт, но город был уже виден. Огромный, белый, он спускался с неровной гряды поросших тусклой зеленью холмов и сбегал к еле заметной кромке берега, утыкаясь в огромные волнорезы, в темные громады доков и бесчисленные причалы, над которыми горбились уродливые силуэты подъемных кранов. Город, казалось, дышал: еле заметный вначале, ровный гул усиливался с каждой минутой, и уже можно было различить в нем несмолкаемую перекличку пароходных гудков и резкий вой портовой сирены.
— Марсель, мистер Косухин.
Степа Косухин, не оглядываясь на соседа — высокого толстого англичанина, так и просившегося на агитационный плакат, посвященный разоблачению происков мирового империализма, — кивнул, затем достал пачку нестерпимо дорогих папирос, купленных в буфете, и с отвращением закурил.
Папиросы Степе не нравились. Он заплатил бы втрое дороже за хорошо знакомые ему «Атаман» или «Дюшес» и даже за пачку обыкновенной пайковой махорки. Но махорки в буфете не оказалось, равно как и всего прочего: на борту «Маргариты» такого не курили.
Курильщики могли выбирать между дюжиной сортов дорогих толстенных сигар и не менее дорогими папиросами, которые приходилось брать за неимением прочего.
Степа злился. Проклятый беляк, зануда, интеллигент и недобитая контра Ростислав Арцеулов, покупая ему билет на «Маргариту», подсунул красному командиру Косухину изрядную свинью.
На сам пароход жаловаться не приходилось: он был хоть и не нов, но красив, быстроходен, содержался командой в изрядной чистоте и вдобавок шел строго по расписанию. Все б ничего, но интеллигент Арцеулов, вероятно из звериной злобы к пролетариату и его достойному представителю — члену РКП(б) с 1917 года Косухину, приобрел Степе билет не в демократическом и общедоступном третьем классе, не в респектабельно-буржуазном втором и даже не в откровенно буржуйском первом.
Недобитый колчаковец купил билет в классе «люкс». В горячке сборов Степа, простая душа, не обратил на эти тонкости внимания, но вскоре понял, во что втравил его контуженный белогвардеец.
Не успел Степа вступить на борт «Маргариты» и предъявить билет, как его приветствовал лично капитан — настоящий морской волк из детской книжки: старый, с седыми усами и в ослепительно белом кителе. Косухин вначале испугался, решив, что британское правительство передумало отпускать его из пределов Англо-Индийской империи.
Но все оказалось проще: капитан приветствовал своего уважаемого пассажира «мистера Косухина» на борту «Маргариты». Дабы Степа ничего не спутал, молодой офицер в таком же белом кителе поспешил изложить сказанное капитаном на вполне приличном русском языке. Косухин пробормотал: «Сэнкью», — и попытался исчезнуть в глубине корабельных лабиринтов, но не тут-то было. Тот же молодой офицер вручил «мистеру Косухину» большую корзину, из которой нагло выглядывала буты
