Библиотека в кармане -русские авторы

         

Валентинов Андрей - Печать На Сердце Твоем (Ория - 3)


Валентинов Андрей
Печать на сердце твоем: Ория.3
ПРОЛОГ
Мертвые молчали, раненых унесли, а у живых не оставалось сил для
разговоров. Где-то вдали слышались крики, ржание обезумевших лошадей, но здесь,
над Четырьмя Полями, над истоптанным в черную грязь снегом, повисло молчание. К
ночи ветер разорвал серую пелену туч, и над живыми и мертвыми робко проступили
неяркие звезды. Вместе с тишиной вернулся холод, и живые впервые за весь
бесконечный день и столь же бесконечный вечер ощутили ледяное дыхание ночи -
Ночи Солнцеворота. Зима поворачивала на мороз, и те, кто еще оставался жив,
застегивали полушубки и заворачивались в пропитанные потом плащи.
Их было двадцать два - живых и нераненых, оставшихся там же, где они стояли
весь день. Рядом лежали их друзья - мертвые, уже начавшие коченеть, но уцелевшие
не смотрели на них. Еще придет час вспомнить, оплакать, выпить горького вина на
тризне - но сейчас живые радовались жизни, и это чувство было сильнее всего - и
скорби, и даже гордости от одержанной победы - первой для тех, кто уцелел, и
последней - для всех остальных.
Конское ржание послышалось ближе, темноту рассек неровный свет факелов, и
те, что стояли среди черной грязи, начали поспешно равнять строй. Простучали
копыта, из темноты, словно из холодного зимнего моря, вынырнули черные силуэты.
Короткая команда, и десяток всадников уже спешивался, направляясь к отряду.
Порыв ветра развернул тяжелое полотнище, и неяркий свет факелов вызолотил
огромного орла,распластавшего крылья по алому оксамиту тяжелого Стяга.
- Кей! - прошелестело в темноте. В первый миг те, кто был жив, растерялись,
но вот прозвучало негромкое:
"Шикуйсь! Стронко!" - и строй застыл, словно на смотре:
ноги на ширине плеч, щит - в левой руке, в правой - древко копья. Копья,
впрочем, оставались далеко не у всех, как и щиты, и даже шлемы. Факелоносцы
приблизились, пламя осветило молодые лица, белокурые, слипшиеся от пота и крови,
пряди волос - и раскрытые волчьи пасти на медных бляхах, пришитых на левом плече
коротких серых плащей.
Тот, кто ехал под Стягом, медленно слез с коня и, чуть сутулясь, шагнул
вперед. Кею не исполнилось и двадцати, но издали ему можно было дать все сорок.
Он шагал неспешно, грузно, словно на его широких плечах уже много часов лежала
неподъемная тяжесть. Впрочем, так и было - этим утром Кей Велегост, младший сын
Светлого Кея Вой-чемира, начал свою первую битву, которая тянулась до самой ночи
- долгой Ночи Солнцеворота.
Все так же неторопливо Кей снял шлем, провел рукой по коротко стриженным
темным волосам и негромко бросил: "Старшего!" Он не стал звать сотника,
поскольку знал - того уже нет в живых, как нет в живых полусотников, десятников
- и еще очень многих, что лежали тут же, в черной грязи, но уже не могли стать в
строй и ответить. Сто пятнадцать человек - усиленная сотня - с полудня
сдерживали удар Меховых Личин, направленный в самый центр Кеева войска. Сотня
выстояла, и теперь двадцать два уцелевших выравнивали строй.
Белокурые парни нерешительно переглянулись, но вот вперед шагнул один -
тот, кто скомандовал "Шикуйсь,!". Рука дернулась в приветственном жесте, каблуки
коротких сапог ударили в грязь.
- Старший учебного десятка Згур, Вейско Края, третья сотня. Чолом, Кей!
- Чолом, сотник.
Парень, кажется, хотел возразить, но смолчал. Спорить не приходилось.
- Из Учельни Вейсковой? - Рука в перчатке указала на бляху с оскаленной
пастью.
- Да. Мы все - из Учельни, Кей. Добровольцы.
- Почему Велга по





Содержание раздела