Валяев Сергей - Порнограф
Cергей ВАЛЯЕВ
ПОРНОГРАФ
Роман-версия
Кто ходит по высочайшим горам, тот смеется надо всеми трагедиями мира.
Ф. Ницше.
Неприкасаемые
Часть первая
Все! Так жить нельзя. Нельзя, Ванечка, сказал я себе. Выразился бы
куда энергичнее, да будучи журналюгой со стажем сдержал эмоции. Нас учили в
МГУ: долой чувства, главное - факт. Факт бытия интересен нашему
потенциальному читателю, а все остальное, друзья мои, душистая парфюмерия,
утверждал профессор Воскресенский. Никого не интересуют личные переживания
щелкопера, коллеги мои, никого. Как же так, профессор, удивлялся я под
смешок аудитории, факт вроде конфеты должен быть в красивой обертке, иначе
не притянет внимания.
- Притянет-притянет, молодой человек, - отмахивался преподаватель,
постоянно интересуясь моей фамилией. Профессор был стареньким, плохо
слышал, страдал склерозом, и ему казалось, что в его оппонентах ходит весь
"поток". Через пять лет наших пререканий он наконец начал узнавать меня и,
подлавливая в коридоре перед лекцией, грозил пальчиком. - Факт, батенька,
факт, и никаких фантазий, господин Лопушкин.
- Я - Лопухин, профессор, - страдал. - Ло-пу-хин. Ударение на втором
слоге.
- Вот именно, господин Лепухин. Лепите из себя человека, а все
остальное приложится.
Выполнял его пожелания плохо - и теперь имею то, что имею: трех бывших
жен, десятилетнюю дочь, комнату в коммунальной квартире, одноименного кота,
обжору и ворюгу, пыльный старый кактус, подаренный прабабушкой Ефросинией,
которая иногда является из мира теней, печатную машинку без букв "б", "п" и
"х", три табурета, невозможно скрипучую тахту, ч/б телевизор "Рекорд" и
страстное желание с понедельника начать новую жизнь, как абитуриент перед
экзаменом по языкознанию.
И жизнь моя будет прекрасна и удивительна. Потому, что буду говорить
всем правду и ничего, кроме правды, включая бывших жен, которых у меня,
повторю, три. В мои неполных тридцать три. Какой кошмар!
Как тут ни нервничать. Ис. Христу удалось пятью хлебами накормить пять
тысяч соплеменников, а я не способен... соответствовать, как выразилась
первая супруга Асоль, материальным запросам ячейки общества. В переводе на
язык трудовых масс: не плачу алименты дочери Марии. Девочка живет с мамой,
бабушкой (бывшей моей тещей) и дедушкой. Ребенка воспитывают в духе
времени: деньги - товар. Есть у папы гонорар - есть прогулки с дочерью. А
чаще ни гонорара, ни прогулок. Какие могут быть у бумагомараки выплаты?
Свободное слово у нас ломаного гроша не стоит.
Когда удача-таки нам с Марией улыбается, мы идем в парк, где на чистом
озерном блюдце плавают кряквы и белые лебеди. Дочь любит мороженое и
задавать вопросы. Вопросы очень простые, и на них нет никакой возможности
ответить. Почему мороженое сладкое и вкусное, вода мокрая и плещется, небо
синие и большое, деревья шумят, это они так между собой разговаривают, а
дядя с тетей зачем складываются в кустиках, и почему, папочка, у меня
фамилия такая - Цырлова?
- Это фамилия мамы, - отвечаю и вру. - Очень хорошая фамилия,
выразительная.
- А мне не нравиться, - вздыхает Маша. - Я хочу твою.
- До нее, малыш, нужно как бы дорасти.
- Заслужить?
- В какой-то степени, - и отвлекаю любопытное чадо птицами, делающими
шумную попытку взлететь над озером.
Они не могут этого сделать. По рядовой причине - обрезаны крылья. И
лебеди беспомощно колотятся над водой, как в силках. Они напоминают мои
попытки вырваться из сетей обстоятельств. Но когда человек сам себя
опутывает путами?
Как я мог
