Библиотека в кармане -русские авторы

         

Васильев Борис - Глухомань


БОРИС ВАСИЛЬЕВ
ГЛУХОМАНЬ
* ЧАСТЬ ПЕРВАЯ *
ГЛАВА ПЕРВАЯ
1
Хуже всего переваривается пуля из винчестера времен англо-бурской
войны. Особенно если она до сей поры сидит в вашей заднице, уж это я знаю по
личному опыту. Не верите?..
Тогда абзац.
Можно ли на макаронной фабрике делать патроны? Отвечаю: можно, если
калибр макарон 7,62. Фабрику именно такого калибра открыл товарищ Микоян
Анастас Иванович еще до войны в поселке при станции Глухомань. В цехах
торгово-витринного назначения расфасовывали макароны, а за ними, в глубине
территории, за дополнительной колючей проволокой и еще более колючей
охраной, тем временем преспокойно штамповали патроны самого привычного
образца.
В сорок первом на нашу станцию начали прибывать эшелоны из Тулы со
станками оружейных заводов. И быстро наладили производство знаменитых
винтовок времен гражданской войны калибра 7,62, пятизарядных образца 1891/30
г. Потом война кончилась, а производство осталось. За это поселок Глухомань
получил статус города и даже стал районным центром всесоюзного макаронного
значения. О винтовках с патронами в те времена как-то не принято было
говорить.
Вот туда-то меня и направили после окончания института. В направлении
было указано, что назначаюсь я на должность мастера, но сначала обязан зайти
в военкомат по ме-сту прописки. Я зашел, предъявил диплом и назначение (а
может, наоборот, не помню) и вышел старшим техником военной приемки в звании
лейтенанта с документами на получение соответствующего армейского
снаряжения. И уже в полной военной форме прибыл в город Глухомань на
макаронную фабрику имени товарища Микояна.
Конвейер, выбрасывающий цинковые патронные ящики, лязгал сочленениями в
одном цехе, винтовочки выпу-скали в другом, комплектация и упаковка - в
третьем и четвертом, а остальные, как говорится, сверлили дырки в макаронах.
Я, как представитель заказчика, был обязан отстреливать по одной винтовке из
каждого десятка готовой продукции. Если при этом винтовка не взрывалась, я
подписывал акт приемки, винтовки и патронные цинки запаивали, а я шел пить
спирт к начальнику ОТК. Жизнь шла под сплошной винтовочный грохот, столь же
однообразная, как сами патроны. Я малость озверел от ежедневной пальбы,
скоропалительно женился на смазливой макаронщице Тамарочке и обзавелся
семьей, жильем и друзьями, как то и положено в нашей Глухомани ради статуса
настоящего мужика. Уважающего выпивку на троих и баньку с паром, веничком и
пивом. Вам бы мужские разговоры послушать в этой баньке с тем еще парком...
Сразу бы абзац запросили.
Однако в Глухомани я никого не знал, а потому даже такая
анекдотно-матюгальная сфера как-то сближала, что ли. Ну, а через нее, сферу
эту, я и в иные глухоманские сферы попал. Вместе с Тамарочкой.
Сделаем абзац для перекура и обрисуем некие фигуры, занимающие в
Глухомани некие кормящие кресла. Впрочем, я их наблюдал сидящими на стульях
вполне советского производства, поскольку все встречи проходили за столом в
непременнейшем порядке.
Напротив нас - а мужья сидели рядом с женами, поскольку "так
полагалось" - всегда почему-то оказывался местный зубной техник Николай,
имея по правую руку супругу Виолетту. Дальше по порядку шел мастер
куаферного дела Константин с женой Анютой, завмаг "Канцелярских товаров"
Тарасов со своей Лялей, а завершал все это директор совхоза "Полуденный"
Игнатов Василий Федорович с женой Ларисой. Она славилась тем, что после
третьей рюмки начинала петь весьма двусмысленные частушки, от которых





Содержание раздела