Василевич Алена - Я - Внук Капитана
Алена Василевич
"Я - внук капитана..."
Перевод с белорусского Б.Бурьяна И В.Машкова
Худой и загорелый, в пёстрой тюбетейке и коротеньких штанишках, Лёнька
важно шагает по набережной. Одной рукой он держится за бабушкину руку.
Бабушка у него маленькая, круглая, в соломенной шляпе. По другую сторону
выступает Лёнькин дед. Высокий, сухой, в франтоватой чёрной форме морского
офицера, с кортиком на боку, с золотым якорем на белой фуражке, с тремя
крупными звёздами на золотых погонах. Капитан первого ранга... Лопнуть можно
от зависти!
А Лёнька даже не взглянет на наш теплоход, на нашу палубу, на нас с
Аликом...
- Ну что, - говорю я Алику, - видал, какой у Лёни дед? А ты не верил.
- Подумаешь, а мой папа...
Я знаю, что скажет сейчас Алик. Он обязательно начнёт хвастаться, что
его папа капитан теплохода. И что он, Алик, со своим отцом, может быть,
целых сто раз ходил (Алик не ошибётся: он не скажет, как не осведомлённый в
морских делах сухопутный человек, "плавал" или, того хуже, "ездил"... Алик
всегда скажет правильно: "ходил"!) и по Волге со всеми её теперешними
морями, и по Волго-Дону и заходил, верно, в сто городов, не меньше...
- Папа, видишь ли, - это неудивительно! А вот дед!
Взрослый человек, я отлично понимаю, что это нехорошо, что это совсем
непедагогично - не дать маленькому собеседнику высказаться и, прямо скажем,
оборвать его на полуслове.
- Подумаешь! - не сдаётся Алик.
- Отец - что, а вот дед, да ещё не простой, а такой, как у Лёни, - вот
это моряк! Капитан так уж капитан!
Я сама не рада, что затеяла этот спор, и говорю наугад, сама не зная,
водил ли когда-нибудь Ленин дед корабли в плаванье, как водит их отец Алика.
Но раз начала, надо продолжать...
Алику это не нравится, и он старается как можно скорее отвязаться от
меня.
- Подумаешь! - пренебрежительно бросает он снова, и смуглые коленки его
мелькают над трапом. Взбежав на верхнюю палубу, Алик не свешивает через
поручни вниз круглую стриженую голову, не машет мне рукой, не приглашает в
гости...
Я понимаю: обиделся.
Ах, Алик, Алик...
Ах, Лёня, Лёня...
И вдруг легко и весело становится у меня на сердце. Как хорошо, что у
Лёни есть такой дед!
Показались они на палубе уже где-то под Угличем, когда все пассажиры
высыпали из кают, чтобы полюбоваться колокольней, возвышавшейся прямо над
волнами Калязинского водохранилища. Давно ли колокольня эта стояла на
площади города Калязина, а теперь вот служит маяком для волжских лоцманов и
капитанов.
Первым вынырнул откуда-то на палубу круглоголовый румяный крепыш Алик.
Я не могла сдержать улыбки, следя за его любопытным веснушчатым носом.
- Ты чей?
- Я - сын капитана! - с гордостью ответил он.
- Ну и ну!
Вскоре вслед за Аликом вышмыгнул и худенький вихрастый Лёня. Первое
время он держался возле своей матери - по-девичьи тонкой невысокой женщины с
тяжёлым узлом чёрных как смоль волос. Сначала мать и сын стояли на носу
теплохода, прикрываясь от резкого встречного ветра одним плащом. Затем
перебрались на корму, поднялись на верхнюю палубу. По восторженным лицам
женщины и сына было видно, что путешествуют они впервые, потому всё так
восхищало их и радовало.
Следующий день выдался дождливым. Палуба сделалась скользкой, похожей
на каток. Мальчишки это сразу же оценили и пустились вдвоём "кататься на
коньках"...
Алик и впрямь был сыном капитана нашего теплохода и капитанши, молодой
располневшей женщины, которая лишь изредка выходила из капитанской каюты.
А Лёня... Знакомые дома заверили
