Васильев Владимир Петрович - Педагогический Арбуз
Владимир Петрович Васильев
ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ
АРБУЗ
Маленькая повесть
Повесть "С тобой все ясно" рассказывает о коротком периоде жизни
девятиклассника - от осени до весны. Но когда герою в начале повести
пятнадцать "с хвостиком", а в конце - почти семнадцать, для него этот
период огромен и очень ваисен. Ведь это возраст выбора, возраст раздумий и
решений_ которые иной раз определяют всю последующую жизнь. В книгу
включена и ранее публиковавшаяся повесть в. Васильева "Педагогический
арбуз". Обе повести объединены общей темой возмужания подростка.
ЛИХА БЕДА НАЧАЛО
В год, когда я закончил десятилетку, особой моды на вузы не было.
Половина моих однокашников укатила на целину и стройки Сибири. В городе
остались немногие. Золотой медалист Коля Дальский вместе с мамой оплакивал
свой провал в юридический. Мы ему не сочувствовали. Поплачь, Коля. Но
думали: одним плохим судьей будет меньше. В пятом классе нам впервые
объяснили, как называется нехороший мальчик, который думает только о себе.
С тех пор прошло много времени, но Коля так и остался эгоистом.
Некоторые девчонки пошли на завод, одна - замуж, а две поступили в
кулинарный техникум. Мне же надо было "кормить семью".
Когда я впервые услышал эти слова, мне стало очень весело. Я
представил, что за столом сидят мама и Варька, а я подношу ложку с супом
то одной, то Другой.
А вообще-то было не до смеха. Я ведь единственный мужчина в доме.
Хозяин. Значит, надо кормить семью.
Что ж, все правильно.
Только где работать? В школе мне говорили, что я непоседа, но очень
способный. Способный непоседа...
Гм! Но на что я способен? Как это узнать?
Времени размышлять не было, и я ухватился за первое, что пришло в
голову: поехал вожатым в пионерский лагерь. У меня разряд по шахматам и
футболу, пятерка (правда, единственная) по литературе. Кроме того, хорошая
память.
Когда в райкоме комсомола спросили, имею ли опыт, я сразу вспомнил
школу и сказал: "А как же!"
Это был печальный опыт. Я все обещал сводить своих пятиклассников в
кино, но так и не собрался. А через две недели меня встретили дружным:
"Дядя Гера врет без меры!" И так несколько раз.
НАЧАЛО - ЛИХА БЕДА
В первый лагерный день мы принимали детей. Воспитательница - девочек, я
- мальчиков. Знакомство началось с того, что каждый из двадцати четырех
мальчишек потрогал мои очки. Больше ничего интересного у вожатого не
оказалось, и посыпались вопросы:
- А кино будет?
- А часто?
- А в трехдневный поход пойдем?
- А вы игры знаете?
- А сегодня на море пойдем?
Я отвечал: будет, часто, пойдем, знаю, обязательно.
Вечером я уложил их спать, только пообещав, что завтра же утром будет
игра "По стрелам". Я охрип, зато понял, что двадцать четыре ручейка вместе
шумят сильнее, чем една река. Мой вам поклон, дорогие мои реки!
Простите, что в бытность ручейком я журчлив был не в меру.
Утром я проснулся от звенящей тишины. В палатке никого не было. И вдруг
снаружи радостно прозвенело:
- Встал!
Повторилось все вчерашнее. Вопросы падали один за другим, громоздились
в громадную гору.
- Так как же с игрой? - был брошен наконец последний вопрос. Но пока
они орали, я все обдумал.
- Когда я говорю, все молчат. Это первое. К старшим на "вы" обращаются
- второе. И по имени-отчеству: Герасим Борисович.
- Герасим Борисович, а когда же "По стрелам"?
- Сказано: после завтрака.
Выяснилось, что еще сорок минут до подъема. Когда все снова улеглись, я
популярно объяснил, что такое лагерный режим и почему его надо выполнять.
А по
