Библиотека в кармане -русские авторы

         

Веллер Михаил - Последний Танец


МИХАИЛ ВЕЛЛЕР
ПОСЛЕДНИЙ ТАНЕЦ
Под фонарем, в четком конусе света, отвернув лицо в черных
прядях, ждет девушка в белом брючном костюме.
Вспыхивает музыка.
Адамо поет с магнитофона, дым двух наших сигарет сплетается над
свечой: в Лениной комнате мы пьем мускат с ней вдвоем.
Огонек волнуется, колебля линии картины.
- А почему ты нарисовал ее так, что не видно лица? - спрашивает
Лена.
- Потому что она смотрит на него, - говорю я.
- А какое у нее лицо, ты сам знаешь?
- Такое, как у тебя...
- А почему он в камзоле и со шпагой, а она в таком современном
костюмчике, мм?..
- Потому что они никогда не будут вместе.
Щекой чувствую ее дыхание.
Мне жарко.
Лицо у меня под кислородной маской вспотело. Облачность не
кончается. Скорость встала на 1600; я вслепую пикирую на
полигон. 2000 м... 1800, 1500, 1200. Черт, так может не хватить
высоты для выхода из пике.
Мгновения рвут пульс.
Наконец я делаю шаг. Почему я до сих пор не научился как следует
танцевать? Я подхожу к девушке в белом брючном костюме. Я почти
не пил сегодня, и запаха быть не должно. Я подхожу и мимо
аккуратного, уверенного вида юноши протягиваю ей руку.
- Позволите - пригласить - вас? - произношу я...
Она медленно оборачивается.
И я узнаю ее.
Откуда?..
- Откуда ты знаешь?
Я в затруднении.
- Разве они не вместе? - спрашивает Лена.
- Нет - потому что она недоверчива и не понимает этого.
- Ты просто ос¦л, - говорил Лена и встает.
Я ничего не понимаю.
900-800-700 м! Руки в перчатках у меня совершенно мокрые.
Стрелять уже поздно. Я плавно беру ручку на себя. Перегрузка
давит, трудно держать опускающиеся веки. Когда же кончится
облачность! 600 м!!
И тут самолет выскакивает из облаков.
И от того, что я вижу, я в оторопи.
В свете фонарей, в обрамлении черных прядей, мне открыто лицо,
которое я всегда знал и никогда не умел увидеть, словно
сжалившаяся память открыла невосстановимый образ из
рассеивающихся снов, оставляющих лишь чувство, с которым видишь
его и вдруг понимаешь, что знал всегда, и следом понимаешь, что
это опять сон.
- Пожалуйста, - говорит она.
Это не сон.
Подо мной - гражданский аэродром. "Ту", "Илы", "Аны" - на
площадке аэровокзала - в моем прицеле. Откуда здесь взялся
аэродром?! Куда еще меня сегодня занесло?!
И в этот момент срезает двигатель.
Я даже не сразу соображаю, что произошло.
Лена обнимает меня обеими руками за шею и долго целует. Потом
гасит свечу.
- Я люблю тебя, Славка, - шепчет она мне в ухо и голову мою
прижимает к своей груди.
- Боже мой, - выдыхаю я, - я сейчас сойду с ума...
Она улыбается и подает мне руку. Я веду ее между пар на круг,
она кладет другую руку мне на плечо; и мы начинаем танцевать
что-то медленное, что - я не знаю. Реальность мира отошла:
нереальная музыка сменяется нереальной тишиной.
И в нереальной тишине - свистящий гул вспарываемого "МиГом"
воздуха. С КП все равно ничего посоветовать не успеют. Я
инстинктивно рву ручку на себя, машина приподнимает нос и
начинает заваливаться. Тут же отдаю ручку и выравниваю ее.
Вспомнив, убираю сектор газа.
- Боже мой, - выдыхаю я, - я сейчас сойду с ума...
Я утыкаюсь в скудную подушку, пахнущую дезинфекцией, и
обхватываю голову. Я здесь уже неделю; раньше, чем через месяц,
отсюда не выпускают. Мне сажают какую-то дрянь в ягодицу и
внутривенно, кормят таблетками, после которых плевать на все и
хочется спать, гоняют под циркулярный душ и заставляют по
хитроумным системам раскладывать детские картинки. Это -
психоневрологический дисп





Содержание раздела