Велтистов Евгений - Глоток Солнца
Евгений Велтистов
Глоток Солнца
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ОБЛАКО
Когда девятилетний сын Эйнштейна спросил
отца: "Папа, почему, собственно, ты так
знаменит?" Эйнштейн рассмеялся, потом
серьезно объяснил: "Видишь ли, когда слепой
жук ползет по поверхности шара, он не
замечает, что пройденный им путь изогнут,
мне же посчастливилось заметить это".
1
"15 мая 2066 года на глазах у ста тысяч зрителей спортивный гравилет
"С-317" сгонщиком Григорием Сингаевским вошел в шарообразное серебристое
облако, возникшее на его пути, и больше не появился".
Это произошло быстрее, чем вам удалось прочитать лаконичную фразу из
протокола. Ни один из гравилетчиков - я в этом убежден - не заметил, как
появился в чистом небе, на трассе наших гонок, странный серебристый шар.
Да, пожалуй, в тот момент никто из нас, тридцати парней, вцепившихся в
руль своих машин, никто, пожалуй, не мог сообразить, что это такое, -
неправдоподобие круглое облако, гигантская шаровая молния или просто
запущенный каким-нибудь сумасшедшим елочный шар огромной величины - это
нечто, ударившее нам в глаза слепящим металлическим блеском. Я летел
вторым после Сингаевского, точнее - метров на шестьсот сзади и на сто
ниже, не упуская из виду силуэт его желтого гравилета, и помню, что сразу
за вспышкой жесткого света инстинктивно рванул ручку тормоза (приказ судьи
соревнований раздался чуть позже); помню, как машина вдруг задрала нос,
выбросила меня из кресла и с азартом понеслась в белое пекло. То, что это
пекло, а не твердая металлическая поверхность, я догадался, увидев, как
быстро и красиво, почти на идеальном развороте нырнул туда желтый гравилет
и растворился, исчез в сиянии. Говорят, в эти секунды на телеэкранах была
ясно видна счастливая улыбка на моем лице, удивившая всех зрителей;
кажется, я даже засмеялся, наваливаясь на упрямо поднятый руль. Я жал на
руль как только мог, но чудовищная тяжесть давила мне в грудь, сбрасывала
руки, и я чувствовал, что безотказная, такая знакомая машина подчиняется
уже не мне, а какой-то силе, вращающей ее, как щепку в водовороте.
На этом сумасшедшая гонка вокруг облака для меня закончилась: я потерял
сознание, все так же глупо улыбаясь. Глупо - это мнение тех, кто
ознакомился с короткой диктофонной записью моих впечатлений, сделанной в
больнице. Ну, а для меня, казалось бы, неподходящая к моменту улыбка была
проявлением особой радости, с которой я прожил весь день и не хотел
расстаться. И об этом, конечно, ничего не скажешь в официальном докладе, в
котором надо припомнить и точно изложить обстоятельства гибели своего
товарища.
С того дня прошел уже год, я на год стал старше, но не это самое
главное. Насколько я знаю, в истории моей планеты еще не было таких
странных на первый взгляд и закономерных, давно ожидаемых людьми событий.
И я хочу начать рассказ с того утра, когда меня разбудило прикосновение
прохладных иголок сосны.
Я сразу вскочил и понял, что это было во сне; может, за секунду до
пробуждения я стоял с Каричкой под старой сосной, под ее единственной
зеленой лапой, и прощался. А еще хотел включить на ночь диктофон с лентой
формул. Ничего бы тогда сказочного не было, знал бы на пятьдесят формул
больше, и все. Я выбежал из дома и, пренебрегая скользящими среди травы
лентами механических дорог, помчался к морю, к каменной лестнице, где
стояла старая сосна, а добежав до лестницы, пошел вниз медленно, не спеша,
радостный и грустный одновременно.
Каричка бежала вверх, прыгая через ступени, - честное слово
