Библиотека в кармане -русские авторы

         

Вересов Дмитрий - Аслан И Людмила


love_detective Дмитрий Вересов Аслан и Людмила 1915 год. Между Людмилой, девушкой из русского дворянского рода, и чеченцем Асланом вспыхнула ослепляющая страсть. Но разве могут быть счастливы вместе люди из таких разных миров? Им предстоит выяснить это на своем опыте…
Наше время. Любовь и страсть сводят чеченца Аслана и русскую девушку Людмилу. Но их разъединяет разное представление о ценностях жизни.

Сумеют ли Аслан и Людмила преодолеть предрассудки и найти свое счастье?
2004 ru ru OCR Альдебаран http://www.aldebaran.ru/ FB Tools 2004-04-23 http://www.aldebaran.ru/ OCR: Sergius: ssergius@pisem.net 313CD101-BAB0-4956-97CA-2D17559CB05D 1.0 v 1.0 – создание fb2 OCR Альдебаран
Аслан и Людмила Нева СПб 2004 5-7654-3744-3 Дмитрий ВЕРЕСОВ
Аслан и Людмила
Пролог
Мы – роковые глубины,
Глухонемые ураганы, —
Упали в хлынувшие сны,
В тысячелетние туманы.
И было бешенство огней
В водоворотах белой пены.
И – возникали беги дней,
Существований перемены
Мы были – сумеречной мглой,
Мы будем – пламенные духи.
Миров испепеленный слой
Живет в моем проросшем слухе.
Андрей Белый1926 год. Париж– Исповедаться бы у какого-нибудь простого, жалкого монаха где-нибудь в заброшенном людьми и даже Богом монастыре, в старинном российском захолустье! Чтобы пахло от монаха луком и квасом, и рясой, давненько не стиранной… Затрепетать от неземной, таинственной власти его, унизиться перед ним, как перед Богом… почувствовать его как отца… Вот чего бы я желал больше всего в этих Парижах хваленых, будь они не ладны…
Так говорил Иван Иванович Яковлев, когда-то аристократ, помещик, заводчик известной на всю Россию породы рысаков, а теперь в Париже – тусклый старичок, похожий на заварной фарфоровый чайник с отбитым носиком и чужой, не в тон, крышечкой.
– Где же вы нос себе расквасили, Иван Иванович? – спрашивала его хозяйка квартиры, бывшая фрейлина Ее Императорского Величества княгиня Вера Федоровна Кушнарева, нынче же – сухонькая бабулька, правда, с балетной осанкой и живой, заинтересованной улыбкой. – Неужто так молитвенные поклоны неаккуратно отбивали? Или подрались с кем?

С либералом, должно быть? Не конфузьтесь, Иван Иванович, здесь все свои.
– Так все там же, матушка, – отвечал Яковлев, поправляя свой салатного цвета берет, который скрывал все еще переживаемое им отсутствие серебристой гривы светского льва, – все там же, на лестнице у мадам Дюмаж, в ее чертовом пансионе. Разве можно экономить на лестницах, господа?

Черт знает, какая узость и темень! А вы помните, Вера Федоровна, петербургские парадные лестницы? Мрамор, позолота, ковровая дорожка, слепящий свет! А главное – зеркала!..

Ведь я говорил этой скряге, мадам Дюмаж – всего одна лампочка или свечка и несколько зеркал, правильно расположенных, и вся лестница будет освещена. Кажется, так Кулибин осветил императорские покои? А, Вера Федоровна?
– Помилуйте, Иван Иванович! – замахала на него руками княгиня Кушнарева. – Вы уж совсем меня состарили. Туманно намекаете, что я еще при Екатерине служила? Что я – живая история?

Видать, здорово вы на лестнице головой треснулись.
– Как вы могли подумать такое, сударыня?! – воскликнул смущенный Яковлев, не замечая веселого притворства в негодовании бывшей фрейлины. – Не к возрасту вашему обращаюсь, а к… а к…
Иван Иванович совсем сбился, «акнул» еще пару раз, но тут заметил, что хозяйка не сердится, а потешается над ним. Действительно, видно, здорово он треснулся головой, раз мог усомниться в добром характере Веры Федоровны. Ее небольшая квартирка в Паси уже несколько лет гостепр





Содержание раздела