Вересов Дмитрий - Кавказские Пленники 2
Дмитрий Вересов
У Терека два берега… (Кавказские пленники - 2)
Анонс
Любовь не знает преград и сомнений, даже война не может разорвать
связь между любящими. 1942 год. Любви юной Айшат добиваются два
джигита. Один пишет ей с фронта страстные письма. Другой здесь, в
ауле, обещает ей горы золотые, когда войну выиграют немцы. Но аул
захватывают не немцы, а НКВДшники, получившие приказ о депортации
чеченцев. След Айшат затерялся на дорогах Азии. Чем окончится дуэль
между вечными соперниками за ее любовь?
Современная Москва. Дочь богатого бизнесмена чеченка Айсет
воспитана за границей. По окончании Лондонского университета отец
приказывает Айсет приехать в Москву. Она в ужасе от диких нравов и
жестокости, с которыми ей приходится столкнуться. Воспитанная на
европейских понятиях о свободе личности, Айсет пытается вырваться из
тех рамок, в которые ее пытаются поставить родственники, пусть даже
ценой жизни.
Пролог
Европе показывали катастрофы.
Казалось, все события последнего времени так пли иначе сводились
к катаклизмам, природным и рукотворным. Сейчас, на исходе тысячелетия,
само словосочетание «последнее время» приобретало для многих звучание
апокалипсическое.
Вот затопило Чехию и Германию… И солдаты бундесвера, плавая на
надувных лодках, снимают с крыш терпящих бедствие… Вот в Италии поезд
врезался в грузовик, и из двух лежащих на боку вагонов санитары
вытаскивают на насыпь мертвых…
Вот опять трупы, прикрытые одеялами, но теперь среди груд камня и
развороченной щебенки. Это землетрясение в Турции.
А вот взрыв в Иерусалиме. Вздыбленная крыша автобуса. Кровь на
асфальте, кровь на россыпях битого стекла…
В перерывах показывали отмороженных экстремалов — мотоциклистов,
прыгающих через десяток поставленных в ряд автомобилей, или
сноубордистов, мчащихся вниз с самой высокой и самой крутой горы…
И снова катастрофы.
Сытую, истосковавшуюся по ужасам публику пугали катастрофами.
Нагромождение страхов действовало, как правило, успокаивающе: лениво
пережевывая чипсы с ароматом бекона, европейский обыватель смотрел в
экран, все более и более эмоционально защищаясь — «хорошо, что не в
нас, хорошо, что не нас, хорошо, что не мы»… Хорошо, что не мы горим,
хорошо, что не мы тонем… Хорошо, что не мы разбиваемся в самолетах.
Астрид поставила репортаж в эфир. Его перегнали по спутнику в
европейскую редакцию, и уже через час сюжет попал в блок новостей.
Подмосковный Подольск. Взрыв в пригородной электричке.
Вот полунаклонившийся, уткнувшийся в придорожные кусты зеленый
вагон с выбитыми стеклами. Вот военные, оцепившие поляну. Вот
человеческие останки на белых простынях… Вертолет с министром
чрезвычайных ситуаций… Белые микроавтобусы с мигалками и надписями
«AMBULANCE» в зеркальном отражении…
Московский корреспондент Си-би-эн-ньюс пытается взять интервью у
родителей юноши, погибшего в пригородном поезде… Сын жителей Москвы
Василия и Антонины Мухиных Алексей ехал в этой электричке…
Корреспондент сует микрофон отцу. Тот что-то бормочет. Что-то
злое и несвязное… Мать плачет, закрывая лицо руками. Корреспондент
подносит микрофон милиционеру с большими звездами на погонах. Толстое
лицо милиционера устало-озабочено и говорит он, придавая голосу
интонации уверенной беспощадности к виновникам…
Увы, почти всегда Айсет приходилось заниматься не тем, чем бы она
хотела. Так в школе Сен-Мари дю Пре ей нравилось рисовать и
раскрашивать узоры на отлитых из застывшего гипса фигурках покемонов,
но метресса тащила ее в не
