Викторов Михаил - Вернись, Кристофер Гоблин, Пока Не Поздно
Михаил Викторов
"Вернись, Кристофер Гоблин, пока не поздно..."
Он шел сквозь тьму.
Потерянный и окровавленный, он продирался сквозь ночь.
Сначала поднялся ветер. Ветви старых многовековых деревьев хлестали
его по глазам и щекам с только ему понятным упорством. Тучи закрыли луну
и отдали свои слезы земле. Тьма стала совершенно непроходимой, и только
редкие разряды молний помогали ему не сбиться с узкой тропинки, ведущей
к хибаре отшельника. Дождь лил с неимоверной силой. Из-за шума ветра,
дождя и грома, он практически ничего не слышал, лишь только голос внутри
его шептал: "Hадо дойти, осталось еще немного. Самое страшное уже
позади." И он шел, разгребая от глаз мокрые ветки, иногда падая на
колени от усталости, но все же продвигался вперед.
Тьма не любит путников, он знал об этом. Особенно тьма не любит его,
а он тьму просто ненавидит. Так было всегда. Потому он почти всегда
прятался в убежище от тьмы и ее легионов. Hо в этот раз он не успел.
Тьма застала его врасплох, а он для бравады решил вызвать ее на
поединок. Первые несколько этапов он с трудом выиграл. Совершенно
безоружный, он параментально уничтожил несколько тварей ночной орды. В
эту ночь он рассчитывал выйти победителем.
Луна показала свой край из-за тучи.
Hо тьма в лесу не сдается так просто. Он должен был перейти через
мост, пройти сквозь древнюю рощу и через поле до дубравы отшельника.
Чего он опасался, так это древней рощи; она и в мирный день излучала
какое-то непонятное зловещее и незыблемое. А сейчас ему хотелось как
можно быстрее пробежать ее, но он осознавал, что если побежит, утратит
контроль, то мелкая твари скопом пожрут его.
Идя по мосту, он поглядел вниз, в воду реки. В слабом свете луны, он
увидел тень над своей головой. Он быстро обернулся, и тень застыла, а
потом медленно рассосалась. Сердце подпрыгнуло в его груди. Успокаивая
себя, он пошел сквозь древнюю рощу. Все коряги подползали поближе к
тропинке, а деревья позади него смыкались плотным строем. Он решил
больше не оглядываться. Больше половины рощи уже было позади, и он
надеялся, что все уже позади. Шум пружинящих скачков и желто-зеленый
цвет пронзительных глаз убили надежду. Он упал за небольшую корягу,
вывихнув колено, но молча перенес боль, нечем было кричать. Тварь, мягко
пружиня на своем хвосте продвигалась по тропинке навстречу, издавая
низкие утробные рыки: "гррр... ят-ач! ок-ят! грррр..." Когда тварь
пронеслась мимо него, он заметил вытянутые вперед все четыре лапы с
отточенными трехдюймовыми когтями. После того, как адская машина смерти
удалилась к мосту, он поковылял дальше к опушке, тихо всхлипывая.
Подволакивая правую ногу и тихонько похрипывая, он продолжал
продвигаться по тропе. Осталось пятьдесят шагов... сорок... тридцать...
двадцать... жуткий кентавр вынырнул из чащи справа. Кентавр был темный
со светлым торсом, огромными рогами на небольшой, но зубастой голове, и
с трезубцем в руках. Кентавр шипел и заклинал:"та-та, чок-чок, та-та,
чок-чок." Hоги идущего подкосились и отказались подчиняться. Со
сдавленным хрипом, он упал посреди тропинки и, содрогаясь, наблюдал, как
удаляется в чащу кентавр, который, видимо, не заметил путника.
Он лежал посреди тропы, пока в глазах не рассосались темные
пульсирующие круги. Затем, содрогаясь и постанывая, он пополз к выходу
на опушку, загребая промокшую землю тропинки передними конечностями. До
конца оставалось десять шагов, когда луна снова скрылась за тучами, а
молнии засверкали с новой силой. Дюйм за
