Вильмонт Екатерина - Кино И Немцы!
love_contemporary prose_contemporary Екатерина Николаевна Вильмонт Кино и немцы! «Кино и немцы!» Вроде бы совсем обычный Новый год, который люди так часто отмечают в теплом семейном кругу, вдруг превратился для Майи в кутерьму из событий и неожиданных встреч. И старт Новому году дал чужой ребенок, позвонивший в дверь ранним утром первого января, — настоящий новогодний подарок, с которым в жизнь героини пришли и новые друзья, и новая любовь…
ru ru Faiber faiber@yandex.ru FB Tools 2006-04-15 66765823-C4D8-469C-B407-2A4384B8B3E8 1.0 v 1.0 — создание fb2 — Faiber
Зеленые холмы Калифорнии. Кино и немцы Олимп 2005 5-7390-1820-Х Екатерина Вильмонт
Кино и немцы!
«Бенбери умер!»
Оскар Уайльд. «Как важно быть серьезные»* * *
— Майка, ты на Новый год опять в Питер? Тебе не надоело?
— Может, и надоело, но ты же знаешь, у меня там тетка, она одинокая, старая и мой приезд для нее — праздник, — вяло ответила Майя.
— А если для разнообразия тетка приедет к тебе в Москву?
— Ну что ты, ей тяжело, она старенькая.
— А я думала…
— Что ты думала? Очередного жениха мне нашла?
— Ну не то чтобы жениха, а все-таки… Просто у нас женщин в компании маловато.
— Надо же! Редкий случай! — улыбнулась Майя. — Обычно бывает наоборот.
— Ну ты же знаешь, я девушка нестандартная. Ты уже и билет купила?
— Конечно.
— Жалко. Ну ладно, вольному воля!
До этого разговора Майя не была уверена, что хочет в этом году в Питер, но, положив трубку, встала, оделась и поехала на вокзал, благо близко — пять остановок на троллейбусе.
У нее не было тетки в Питере, у нее вообще никого не было. Эту тетушку она придумала, чтобы не сидеть одной в праздники и не быть обузой в компаниях. Одинокая женщина в компании — это проблема.
Ее надо провожать, да и вообще… А так она всем говорила, что уезжает тридцатого, и не подходила к телефону, не высовывала носа из квартиры, а уезжала тридцать первого. В вагоне поезда всегда находились люди, с которыми можно было встретить праздник, выпить бокал шампанского, поговорить… А утром выйти на Московском вокзале, вдохнуть сырой, холодный питерский воздух и отправиться гулять по любимым местам дивного города, отдыхая в кафе.
К вечеру она уставала так, что в поезде, везущем ее назад, в Москву, спала, как говорится, без задних ног. А утром с удовольствием возвращалась домой, в свою уютную однокомнатную квартиру, после питерской холодной бесприютности казавшуюся поистине упоитеьным гнездышком.
* * *С Питером ее связывало многое. Ее мать была родом из Ленинграда и ездила туда каждый год. Впервые она взяла Майю с собой, когда девочке исполнилось шесть лет. Они остановились в гостинице.
Не в какой-нибудь, а в знаменитой «Астории», в громадном двухкомнатном номере со старинной мебелью и просторной ванной. Все это поразило воображение маленькой девочки невиданной роскошью и ледяным холодом — в гостинице испортилось отопление, а номер был угловой, месяц — ноябрь, но одно из громадных окон было завешено портретом космонавта Николаева — город готовился к ноябрьским праздникам.
Мама тогда смеялась, говорила, что теперь Андриян Николаев ее любимый мужчина, что он спасает их от окончательной гибели. Действительно, в другом номере, где жил кто-то из маминых знакомых, было еще холоднее.
В ресторане на завтрак Майя ела удивительно вкусную штуку — гурьевскую кашу. Ее подавали в металлической раскаленной сковородке. Под румяной корочкой были сухофрукты и манная каша.
А за соседним столиком завтракал пожилой иностранец. Он сидел в пальто — впрочем, все посетители были в пальто — и
