Владимиров Виталий - Свое Время
Виталий Владимиров
Свое время
Жизнь длиннее, чем надежда,
но короче, чем любовь.
Булат Окуджава
Считать, что время проходит - вот
величайшее заблуждение человека.
Время - как берег: движемся мы, а
кажется, что он.
Антуан де Ривароль
Над смертью властвуй в жизни быстротечной, и
смерть умрет, а ты пребудешь вечно.
Вильям Шекспир
Глава первая
Бесконечно падают в вечность песчинки мгновений, и прах времени паутиной
забвения затягивает прошлое. Исчезают запахи, линяют краски, все глуше голоса
прошлого - так память бережет своего хозяина, потихоньку отсеивает все худое,
не дает мне надорваться под бременем пережитого. Но есть события, которым
суждено остаться в памяти по-прежнему яркими. Как вспышка.
Словно и не минули годы, хоть и прошло тридцать лет, а я, как сейчас,
вижу спрятавшийся за деревьями старого парка, покрытыми прозрачной ве-
сенней зеленью, длинный желтый дом с мезонином, ворота бывшей барской
усадьбы, группку провожающих, и сквозь окно автобуса - глаза Наташи.
О чем они меня молитвенно просили? Что пытались удержать крепко вце-
пившиеся в лацканы пальто Наташкины руки? Не навечно же разлучало нас
это прощание, но уже раскололось что-то, и невидимая пропасть пролегла
между остающимися и уезжающими.
Семь месяцев назад я переступил эту границу, войдя в приемный покой
стационарного отделения противотуберкулезного диспансера. Туберкулезные
палочки Коха есть почти у всех. Они вяло дремлют в лимфатических узлах
подавляющего большинства людей.
Семь месяцев, проведенные сначала в диспансере, а потом в сана- тории
- срок вполне достаточный, чтобы понять, что же их разбудило.
Тронулся, разворачиваясь, автобус, увозящий меня в Москву, качнув-
шись, уплыла вбок, словно отвели объектив киноаппарата, Наташа, автобус
нырнул в ворота и выбрался на шоссе. На переднем стекле еще некоторое
время трепетал, как бы пытаясь удержаться, неизвестно откуда взявшийся
прошлогодний лист под щеткой дворника, но и его снесло ветром.
Назад. В прошлое.
Как давно это было?.. Ребрышки грудной клетки осторожно перпендику-
лярны вертикальным горячим ребрам радиатора отопления, мама сидит на по-
лу, поджав ноги, строит колонку из кубиков, они падают, рассыпаются по
паркету, я смеюсь, мама протягивает мне руки, а я боюсь оторваться от
теплой батареи, которая бурчит и вздыхает, как живая, я боюсь кубиков,
потому что они только притворяются неживыми и ждут, когда я на них нас-
туплю, чтобы вывернуться из-под ноги, и я смеюсь, но к маме не иду, хотя
ужасно хочется упасть в ее протянутые руки.
Сказка моего детства - город Пушкин, Царское Село, малая родина, как
сейчас говорят...
Когда я поступил на работу в отраслевое издательство, то вся моя би-
ография уложилась в три слова: родился, учился, женился.
Свое время... У каждого из живущих и ушедших оно - свое и другого не
было, нет и не будет.
Глава вторая
--===Свое время===--
Глава вторая
Простая история: родился...
От длинных досок пола, выкрашенных бордовой масляной краской, несет
плотным холодом. Зябко вылезать из теплой, согретой за ночь постели, но
любопытство и острое, до замирания души, опасение - а вдруг она исчезла?
вдруг ее унесли черной ночью - пересиливает все. Мгновенно покрываются
гусиной кожей ноги и руки, а тут еще неудача - огромный стул с гнутой
спинкой надо передвинуть - он упирается, недовольно скребется толстыми
ногами по полу, приходится толкать его всем телом, он, нехотя, боком
застревает в ребрах батареи отопления, зато теперь уже прос
