Владимов Г Н - Не Обращайте Вниманья, Маэстро
Георгий Николаевич Владимов
Не обращайте вниманья, маэстро
Рассказ для Генриха Белля
Они пришли в понедельник утром, сразу после восьми. То есть сначала
шагнул в квартиру мордастый - лет сорока пяти, невысоконький такой,
упитанный, с волнистым коком над лбом и космочками волос за ушами; круглые
щечки румянились, а рот лоснился, как будто он только что поел торта, глазки
поблескивали весело.
- А мы к вам, - сказал он. Хотя какое же было сомнение, что именно к
нам.
И сразу их стало трое. Появился еще долговязый - помоложе, с утомленным
лицом и рыбьими неподвижными глазами, - и совсем молодая дама в джинсовом
платье с погончиками, которая вошла плечом вперед и скромно стала у
притолоки. Она сразу меня поразила - странной бледностью щек, потупленным
взором, длинными белыми прядями, стекавшими из-под синего беретика, надетого
набекрень, как у десантников. А когда мы смотрели в глазок и потом через
цепочку, то был всего один - мордастый.
- Вы тут глава семьи? - спросил он папу. - Пройдемте все в ту комнату.
- В какую "в ту"? - спросил мой папа, начиная пугаться и от этого
ужасно раздражаясь. - И кто вы такие, позвольте узнать?
- А вот это, - сказал мордастый, - раньше надо было спрашивать. А то вы
открываете так беспечно. Знаете, сколько сейчас всяких разных по квартирам
шныряют?
И действительно, всегда спрашиваем: "Кто?", а тут - не могу даже
объяснить почему, - не спросили.
Долговязый прикрыл спокойно дверь и проверил два раза, как действует
замок. Молодая дама в беретике, ни слова не говоря, двинулась плечом вперед
по коридору, прямо к моей комнате, неся за собою на отлете серый чемоданчик
с патефонными застежками. Мордастый взял папу за локоть и весело подтолкнул.
- Ну где у вас та комната? Может, мне вам ее показать?
Долговязый надвинулся на меня, спрашивая своим замораживающим взглядом,
долго ли я еще буду не понимать, в чем дело. И я повернулся и пошел вслед за
папой, чуть не отдавливая ему пятки, а долговязый - вплотную за мной. Одну
руку ему, как я успел заметить, оттягивала толстая, черной кожи, сумка, в
другой как будто ничего не было, но мне вспомнились увлекательные фильмы,
где бьют ребром ладони пониже уха, и в этом месте у меня сильно заныло.
В дверях нашей большой комнаты, где живут папа и мама, мордастый
призадержался.
- Анна Рувимовна, вас тоже попрошу с нами. Звонить собираетесь?
Положите трубочку. Положите.
Мама вышла в халате, прямая и несколько бледная, со сжатым ртом.
Долговязый сперва замыкал шествие, а потом почему-то отстал.
В моей комнате молодая дама стояла уже у окна, в скульптурной позе -
красиво подбоченясь, опираясь на одну ногу, а другую обольстительно отставив
в сторону и слегка пошевеливая туфелькой. Она куда-то смотрела пристально
сквозь тюлевую занавеску и сказала, не оборачиваясь:
-- Хозяин - дома. В том же положении.
Мордастый подошел к ней, заложив за спину короткие ручки, и тоже
посмотрел в окно.
- А куда ж он мог деться? Сегодня у него никаких свиданий не назначено.
Вошел долговязый - со своей сумкой и с нашим телефоном, расправляя шнур
ногою, уселся на мой диван-кровать, еще расстеленный, и поставил аппарат
себе на колени. В ту же секунду он зазвонил.
- Валера? - сказал долговязый в трубку. - Ага, все в порядке. Переходи
к метро.
Он положил трубку и уставился на мордастого вопросительно.
- Матвей, - сказала мама печальным голосом, - ты мне можешь сказать,
чего хотят от нас эти люди? Может быть, им нужны деньги? Так пусть скажут.
- Аня, тут что
