Вязов Андрей - Хахаль
Андрей ВЯЗОВ
ХАХАЛЬ
Фантастический рассказ
Он жил почти в центре маленького курортного городка, недалеко от
рынка. Улица, ведущая к его дому, неожиданно сворачивала влево и
спускалась вниз, упираясь в полуразрушенную набережную, за ней, в
глубоком, маслянисто-черном омуте затихали медленные водовороты и речная
вода казалась неподвижной и тяжелой. Он часто подходил к набережной, но
никогда не купался в этом месте. Когда-то в детстве ему объяснили, что в
реке живет лохматый бес и утягивает под воду тех, кто мешает ему спать.
Спал бес почему-то днем. В детстве он не раз спрашивал маму:
- Мам, а мам, что же делает бес ночью?
- Ищет русалочку, - почему-то с грустью отвечала она.
Это слово "русалочка" долго оставалось для него непонятным, как мама
ни пыталась растолковать его. Человек "русалочка" или нет? Если человек,
то почему живет в воде? А если не человек, то кто?
Отца он не помнил, а мать умерла, когда ему было неполных двадцать
лет. В последние, особенно тяжелые дни, по ее худому, серому лицу почти
непрерывно текли слезы, тоже казавшиеся серыми. Она жалела его. Он был еще
так молод, так неопытен, и вот теперь должен был остаться совсем один...
Ее похоронили на новом, с одной стороны еще не огороженном кладбище.
С тех пор он стал жить самостоятельно. Соседи и знакомые почему-то
прозвали его Хахалем. Вероятно, в насмешку за его полное пренебрежение к
своему внешнему виду, и за болезненную робость перед женщинами. Если ему
случалось по необходимости заговорить с девушкой, он краснел, путал падежи
и изъяснялся до того косноязычно, что его невозможно было понять.
В бригаде плотников, куда его сразу же после школы определила мать и
где он с грехом пополам продержался два года, Хахаль не прижился и почти
сразу же после смерти матери начал пробавляться сезонными работами.
Зимой - кочегаром, летом - уборщиком пляжа или дворником. Вечерами Хахаль
частенько выходил к реке и подолгу смотрел на черную неподвижную воду,
думая о том, что лохматый бес, живущий в реке, - его отец, а мать -
русалочка, которую бес все ищет, ищет и никак не может найти. А сам он
вовсе не Хахаль и даже, может быть, не вполне человек, а нечто среднее
между человеком и лохматым речным бесом. Постояв так с полчаса или с час,
Хахаль улыбался, вернее, ухмылялся, и возвращался в дом. Иногда он упорно
вглядывался в темноту, надеясь увидеть лодку, а в ней одинокую красивую
девушку. Конечно, эта девушка предназначалась для него, Хахаля. Ему было
достаточно только окликнуть ее и помочь сойти на берег... Но лодка не
показывалась. Изредка по фарватеру с ревом проносились моторки, и ленивые
волны долго хлюпали у ног. Тогда Хахаль злился на самого себя, на
лохматого речного беса, на русалочку и на девушку, которая все не плывет и
не плывет.
Однажды, холодным летним вечером, стоя как обычно на берегу реки, он
прислонился спиной к могучему старому тополю и ощутил приятное тепло. На
мгновение ему даже показалось, что тягучий древесный сок начал питать и
его тело. Хахаль долго стоял в забытьи. Что-то странное происходило с ним.
Он словно пускал корни в землю.
- Я часто думаю о лохматом речном бесе, - тихо сказал он.
- Я знаю, - послышалось в ответ.
Хахаль не удивился. Он давно подозревал, что деревья умеют
разговаривать.
- Как ему живется?
- Он очень несчастен.
- А русалочка? - вырвалось у Хахаля.
- И русалочка. Она знает, как ты живешь. А девушка на лодке никогда
не приплывет.
- Но почему же?! - с тоской спросил Хахаль.
- Лодки подх
