Гаврилов Дмитрий - Завещание Прошлому
Дмитрий ГАВРИЛОВ
ЗАВЕЩАНИЕ ПРОШЛОМУ
(из цикла "Грядущее Завтра")
"Стану ли я отказываться от вкусного обеда, не зная, как он приготовлен?"
Оливер Хевисайд
Видавший виды стол с кипой исписанных листков. Пыльная керосиновая лампа и
огарок свечи на треснувшем блюдце.
Скисшее молоко в стакане, остатки яичной скорлупы.
Обшарпанная спинка железной кровати.
Он лежал, живой среди мертвых и мертвый среди живых. Его забыли, как
случается со всяким чудаком.
Да и что Они знали о нем? Эти тени в черных мантиях и банковских обертках.
Холодная полутемная комната. Сюда Они не заглядывали, опасаясь простуды -
так можно отдать концы несколько раньше, чем Господь призовет к себе.
Здесь функционировал мозг величайшего ученого, мозг, ибо тело ничего уже
не требовало, оно и теперь покоилось на кровати, как что-то ненужное.
Вчера явился Фишер, прикрывая лицо батистовым белым платком, он предложил
сто тысяч фунтов стерлингов, целых сто тысяч за его рукописи.
Ученый ответил отказом. Единственное, чего он опасался всю долгую жизнь -
это зависимости. Зависимость мешала пробиваться к намеченной цели. Он
надеялся и в этот раз выиграть схватку у смерти, но, видимо, обманулся.
- Для чего? Для чего все это? Зачем? Пятьдесят с лишним лет ощупью, шаг за
шагом...
Ему кричали:
- Ты идешь не так, как надо! Ты бредешь не туда! Мы знаем, как и куда!
Он не слушал
Редактора заворачивали статьи:
- Они трудно читаются.
- Но писать их еще труднее, господа!
Его юношеские изобретения в области радио принесли английским компаниям
миллионные прибыли - теперь он умирал в чудовищной бедности.
Чу! Скрипнула половица! Нет, этого не может быть - просто бред. Да и что
может быть у человека в семьдесят пять? Подагра, инфлюэнца, бред.
Он с трудом приподнялся и нащупал рукопись под подушкой. Тут!
Прислушался. Тихо.
Таран! Таран! Эти ворота надо пробить. Удар и еще удар!
- Господи Боже! Голова раскалывается. Глаза ничего не видят.
Темно. Очень темно. Слишком темно. Совсем темно. Удар!
Старик замер и не двигался.
В соседней комнате в самом деле заскрипели половицы. Две тени, одна за
другой, шмыгнули в дверь и, мелькнув в проеме, снова стали неразличимы.
Они такими были всегда.
- Вредный старикашка, - прошептала первая тень, - в больницу бы его, и
никаких проблем.
- Скряга, - заметила вторая.
Ученый не подавал признаков жизни. Дыхание умирающего не нарушало тишины.
Полоска света от потайной лампы разрезала темень. Над ним склонился
человек в черном, второй оглядывал жилище клиента. Нового клиента. Им
платили - они работали.
- Поглядывай за дедом! - прошептал первый, перепоручив старика коллеге.
Сам он, плавно перехватив фонарь, полез в карман и извлек вчетверо
сложенный лист. Затем грабитель принялся за более детальный осмотр,
по-кошачьи ступая от предмета к предмету, время от времени сверяясь с
бумагой.
- Ну-ка, а что это у него? - произнес напарник по воровскому мастерству,
приглядываясь.
- Где?
- А вон! - зашептал тот в ответ, указывая на изголовье.
- Ну, проверь, дурья твоя башка! Да, не трусь! Дед спит, как сурок.
Грабитель снова осторожно приблизился к кровати, наклонился...
В тот же миг костлявые холодные пальцы старика впились ему в горло. Вор
повалился на бок, увлекая хозяина дома за собой. Два тела сплелись в
борьбе и покатились по полу.
- Брось фонарь, дурень! Смотри быстрее, где рукопись! - прохрипел первый
напарнику, отдирая от себя железные пальцы.
- Смотрю! Черт тебя дери! - выругался второй, торопливыми движениями
