Гаврилов П - На Баррикаде
П.Гаврилов
На баррикаде
В книге П. Гаврилова "На баррикаде" рассказано о том, как десятилетний
мальчик, сын рабочего, попал на баррикаду и оказался свидетелем
героической борьбы рабочих с царскими войсками.
Это было в Москве, в дни революции 1905 года, когда под руководством
большевиков началось декабрьское вооруженное восстание рабочих против
царского правительства.
НА БАРРИКАДЕ
Колька Клюев, десятилетний курносый и веснушчатый мальчик, выбежал за
ворота своего дома и остановился как вкопанный.
По Лаврову переулку мчались сани. Но в оглоблях были не лошади, а люди,
и они гнали сани наподлет, как рысаки. Снег весело взвизгивал под
железными полозьями саней, словно и он торопился куда-то.
Белокурый парень с длинной шеей, замотанной красным шарфом, - товарищи
звали его Константин - крикнул Кольке, блеснув белыми зубами:
- А ну садись, прокатим!
Колька неуверенно шмыгнул носом, однако припустился за санями -
искушение было слишком велико. Он хотел было уже взобраться на задок
саней, да вспомнил про злых извозчиков с их хлесткими кнутами и крикнул с
опаской:
- Врешь, кнутом стеганешь!
- Нету! - обернулся на бегу Константин. - Теперь кнуты по всей России
отменяются. Шабаш!
Он еще что-то сказал, но Колька не расслышал. Остальные засмеялись.
"Ну и неправда! - сидя уже в санях, убеждал себя Колька. - Как же:
извозчикам, да без кнута? Тогда бы все задаром так и катали взад-вперед".
Сани дернулись и помчались еще быстрей. Колька подполз к передку и
встал на ноги.
Ох, и хорошо же было лететь во весь дух, стоя, как заправский извозчик!
И верно, кнутом не стегали. Кольке стало весело. Подражая бородатым
извозчикам, он прикрикнул солидным баском:
- Эх вы, залетныи-и! Шевели копытами-и-и!
Парни засмеялись, а Константин подпрыгнул в оглоблях и, словно конь
копытом, шутя ударил соседа сапогом.
"И чего это сегодня народ такой веселый?" - думал Колька, удивленно
оглядываясь по сторонам.
Да и было чему удивляться!
Лавров переулок и на самом деле вел себя сегодня как-то
шиворот-навыворот. Несмотря на ранний час хмурого декабрьского утра,
переулок был полон людьми.
И все эти люди как будто посходили с ума. Двое рабочих, свалив один
уличный фонарь наземь, подбежали к другому и, словно дровосеки, дружно и
весело начали тюкать по нему топорами. Щепки так и летели в разные
стороны. Другие рабочие тащили тяжелые доски. Еще какие-то дядьки
выкатывали из склада купца Трофимова дубовые бревна, ногами толкали перед
собой бочки...
И делалось это всеми как будто наперегонки и даже с удовольствием.
Безмолвный, смотрел Колька с высоких саней на такие небывалые дела.
Соскочить, что ли, с саней да хватить каменюгой по забору Трофимова?
Небось Колька не забыл, как больно купец трепал его за уши каждый раз, как
только ловил с украденными щепками. А печку-то дома чем топить, ну? Дров
мамке на что покупать?
А сани меж тем мчались быстрей и дальше - к новым чудесам.
Закинув веревки за шею черного с золотом двуглавого орла над вывеской
казенной винной лавки, человек пять рабочих тянули орла вниз вместе с
вывеской, подбадривая себя выкриками:
- Е-е-ще раз! Да-авай, раз!
Колька знал, что этот деревянный черный орел был вроде как царским
знаком. А теперь что же это они с тем орлом делают, ух ты-и!
Две головы орла со змеиными красными языками в пастях с треском
отломились. Трухлявые куски дерева посыпались вниз, дымя древесной пылью.
Все, кто тянул веревки, попадали на мостовую, смешно толкая друг друга.
Тут уж и Колька
