Гайдар Аркадий Петрович - Р В С
Аркадий Гайдар
Р.В.С.
1
Раньше сюда иногда забегали ребятишки затем, чтобы побегать и полазить
между осевшими и полуразрушенными сараями. Здесь было хорошо.
Когда-то немцы, захватившие Украину, свозили сюда сено и солому. Но
немцев прогнали красные, после красных пришли гайдамаки, гайдамаков прогнали
петлюровцы, петлюровцев - еще кто-то. И осталось лежать сено почерневшими,
полусгнившими грудами.
А с тех пор, когда атаман Криволоб, тот самый, у которого желто-голубая
лента пересекала папаху, расстрелял здесь четырех москалей и одного
украинца, пропала у ребятишек всякая охота лазить и прятаться по заманчивым
лабиринтам. И остались стоять черные сараи, молчаливые, заброшенные.
Только Димка забегал сюда часто, потому что здесь как-то особенно тепло
грело солнце, приятно пахла горько-сладкая полынь и спокойно жужжали шмели
над ярко-красными головками широко раскинувшихся лопухов.
А убитые?.. Так ведь их давно уже нет! Их свалили в общую яму и
забросали землей. А старый нищий Авдей, тот, которого боится Топ и прочие
маленькие ребятишки, смастерил из двух палок крепкий крест и тайком поставил
его над могилой. Никто не видел, а Димка видел. Видел, но не сказал никому.
В укромном углу Димка остановился и внимательно осмотрелся вокруг. Не
заметив ничего подозрительного, он порылся в соломе и извлек оттуда две
обоймы патронов, шомпол от винтовки и заржавленный австрийский штык без
ножен.
Сначала Димка изображал разведчика, то есть ползал на коленях, а в
критические минуты, когда имел основание предполагать, что неприятель
близок, ложился на землю и, продвигаясь дальше с величайшей осторожностью,
высматривал подробно его расположение. По счастливой случайности или еще
почему-то, только сегодня ему везло. Он ухитрялся безнаказанно подбираться
почти вплотную к воображаемым вражьим постам и, преследуемый градом
выстрелов из ружей, из пулеметов, а иногда даже из батарей, возвращался
невредимым в свой стан.
Потом, сообразуясь с результатами разведки, высылал в дело конницу и с
визгом врубался в самую гущу репейников и чертополохов, которые геройски
умирали, не желая, даже под столь бурным натиском, обращаться в бегство.
Димка ценит мужество и потому забирает остатки в плен. Затем,
скомандовав "стройся" и "смирно", он обращается к захваченным с гневной
речью:
- Против кого идете? Против своего брата рабочего и крестьянина?
Генералы вам нужны да адмиралы...
Или:
- Коммунию захотели? Свободы захотели? Против законной власти...
Это в зависимости от того, командира какой армии в данном случае
изображал он, так как командовал то одной, то другой по очереди. Он так
заигрался сегодня, что спохватился только тогда, когда зазвякали
колокольчики возвращающегося стада.
"Елки-палки, - подумал он. - Вот теперь мать задаст трепку, а то и
жрать, пожалуй, не оставит". И, спрятав свое оружие, он стремительно
пустился домой, раздумывая на бегу, что бы соврать такое получше.
Но, к величайшему удивлению, нагоняя он не получил и врать ему не
пришлось.
Мать почти не обратила на него внимания, несмотря на то, что Димка чуть
не столкнулся с ней у крыльца. Бабка звенела ключами, вынимая зачем-то
старый пиджак и штаны из чулана. Топ старательно копал щепкой ямку в куче
глины.
Кто-то тихонько дернул сзади Димку за штанину. Обернулся - и увидел
печально посматривающего мохнатого Шмеля.
- Ты что, дурак? - ласково спросил он и вдруг заметил, что у собачонки
рассечена чем-то губа.
- Мам! Кто это? - гневно спросил Димка.
- А
