Библиотека в кармане -русские авторы

         

Галина Мария - Покрывало Для Аваддона


Мария ГАЛИНА
ПОКРЫВАЛО ДЛЯ АВАДДОНА
Она взяла с собой пластиковый мешочек с цементом, мешочек с хорошим, белым песком и пять кирпичей. А вы знаете, сколько весят пять кирпичей? Больших, сахарных, белых...

Не каждый нынешний мужик поднимет. Но она справляется.
Остальное - шпатель, лопаточку и тазик, который на самом деле был не тазик, а плоская жестянка с надписью "Сельдь североатлантическая, пряного посола" должна была прихватить Августа.
Сельдь - самая мягкая рыба. Потому что в ней два мягких знака, ну, вы понимаете.
Сумки оттягивали обе руки, но правую сильнее, и оттого она припадала на симметричную ногу. Даже когда сумок в руках не было, она так и передвигалась - чуть скособоченно.
Еще предстояло заехать на рынок, в хозяйственный ряд, и купить черную краску и растворитель. А шкурку должна была взять Августа. Если разбавлять как следует - хорошо ложится.

Особенно там, где ограда сварена из рифленых железных прутьев - иначе, без растворителя, там и не закрасишь. Только краску изведешь.
Еще она засунула в сумку веник. Он торчал оттуда, как букет.
А список адресов должна была взять Августа.
Августа вела все записи, ведала географией и бухгалтерией. Потому что она дотошная. И всю тонкую работу, требующую тщания и творческого подхода, тоже делала Августа. Обновляла надписи, например. А она, Ленка, производила первичную обработку.

Лопату в руки - и вперед.
Августа уже ждала у южного входа. Солнце начинало потихоньку припекать, и на затылке у напарницы громоздилась бесформенная панама, отчего скрытое в тени лицо казалось загадочным и изможденным. В руке у нее пламенел реквизитный букет - не веник, самый настоящий букет, который клали на подотчетные надгробья, прежде чем сфотографировать результат работы.
- Ну что же ты, - произнесла она укоризненно.
- Краску искала, - говорит Ленка. - Ты же нитру просила. А там сплошь масло...
Она опустила сумки на землю и перевела дух. Августа нетерпеливо переступила с ноги на ногу.
- Пойдем, а то придется носиться по аллеям в самую жару.
- Воду... - говорит Ленка, - водички бы набрать...
- Напротив четырнадцатого участка есть колонка.
- Ладно, - Ленка подгибает колени, подхватывает сумки и с натугой выпрямляется. - Кто у нас сегодня?
- Гершензон. Четырнадцатый.
- Ну, пошли.
Они бредут по раскаленным аллеям, мимо сторожихи, которая дружески кивает им, увидев знакомые лица.
- Много же у вас родственников, - сочувственно говорит сторожиха.
- Да уж, - соглашается Августа.
Сторожихе они по барабану, она живет с другого, но рано или поздно вполне можно напороться на конкурентов.
У колонки Ленка останавливается, чтобы набрать воды в пластиковые бутыли и заодно побрызгать себе за шиворот. Над раскаленными плитами могил, над гранитом "лопарская кровь" и черным kабрадором плывет марево.
- Ну где он, твой Гершензон Четырнадцатый? - устало спрашивает Ленка. - Долго еще?
- У южной стены, - говорит Августа, вглядываясь в аккуратно вычерченный план, - пятая линия.
- Ох, не люблю я этот участок, - говорит Ленка, - безлюдный он какой-то...
- Зато тихо, - возражает аутичная Августа. - Тихо, спокойно...
- Там пролом, в южной стене. И если через него полезут насильники, никто даже и не почешется.
- Да кто на нас польстится? Ты только посмотри - мы же хуже попрошаек кладбищенских... морды в пыли, одежда в краске. Давай-ка повнимательней.

Это где-то здесь.
Этот участок особенно заросший и запущенный. Над ним витает кладбищенский дух запустения, материализуясь в сухом бурьяне и расползшемся шиповни





Содержание раздела