Галина Мария - Совсем Другая Сторона
МАРИЯ ГАЛИНА
СОВСЕМ ДРУГАЯ СТОРОНА
Аннотация
Я точно помнила, как вошла в тоннель. Все остальное как то здорово перепуталось. Существует проход между мирами… Вот этот?
Нет, то был какой то другой, а это не проход — это нечто чужое и страшное, нечто, что вытягивает из тебя всю твою память… И куда потом все это девается? Еще шаг. Был только холод и страх и усилия, и какая то попытка движения. Я не помнила ни одного лица, ни одного имени.
За моей спиной явно лежал какой то мир, в этом я до сих пор была уверена. Еще шаг. Считать шаги толку не было — я очень быстро поймала себя на том, что сбилась и все время повторяю одно и то же трехзначное число. На каком языке… не знаю.
Все языки существовали еще до того, как я вошла в этот тоннель. Еще шаг...
1.
Я попала в комендантский час. Вообще то, ничего страшного в комендантском часе нет, ну, задержат до утра; но в последнее время в очередях ползли разговоры о том, что озлобленные солдатики измываются повсячески — это само по себе уже неприятно, да еще у меня при себе был радиоприемник.
Я, собственно и задержалась потому, что за ним ездила. Мой приемник — я просто одолжила его на время приятелям, а теперь, наконец, решила забрать домой, но автобус не подошел вовремя (они и в спокойные былые дни ходили по вечерам черт знает как), а в метро поезд на полчаса застрял в тоннеле потому что на станции в очередной раз что то стряслось, и, когда я выбралась, наконец, наружу, было уже здорово поздно.
Первое, что они сделали, когда началась эта заварушка — обошли все дома и отобрали приемники — у тех, кто не успел их попрятать. По телевизору уже пару месяцев работала только одна программа — сплошное вранье, естественно а газеты не выходили. Одни дурацкие бюллетени.
Конечно, с приемниками у них ничего не получилось — всегда кто то что то нарушает, или потому, что действительно не может жить без информации, или потому, что испытывает естественное желание насолить властям. Так что мой приемник потихоньку переходил из рук в руки, а когда мне стало совсем уж тошно, я попросила его обратно, и мне его вернули без разговоров.
Теперь оставалось только дотащить его домой, но после трех часов пути по разоренному темному городу я вконец измучилась. Не знаю, что там у них еще стряслось, но везде — в метро, на улицах сегодня было полно солдат. Если у патрульных хватит ума заглянуть в сумку, мне будут грозить неприятности гораздо большие, чем просто ночь в комендатуре, а выкинуть его мне было жалко, хоть это и было, наверное, самое разумное.
Вообще, события в последнее время катились под гору с ужасающей скоростью. Это было уже после введения военно полевых судов, после того, как новые власти расстреляли группу университетских профессоров, среди которых были близкие мне люди, в самом разгаре Второго европейского кризиса — а ведь мы уже пережили первый.
Так что, в наступивших сумерках я бегала от стены к стене как участник сопротивления в дурацких фильмах — окна были темными, ветер гнал опавшие листья по совершенно пустой улице. Впереди лежал пустырь — я так рассчитала, что, как только дойду до него, найду какую нибудь укромную ямку и опущу туда приемник — там было много укромных ямок, потому что рядом лежал в руинах палеонтологический музей. Я уже различала черные груды блоков и арматуры на фоне черного неба и как раз собиралась свернуть туда неторопливой походкой, потому что там и ногу сломать недолго, когда из за угла вышел отряд штурмовиков.
Они шли мерным шагом черные, страшные, только лица казались белыми в све
