Гансовский Север - Не Единственные Сущие
Север Гансовский
Не единственные сущие
Шум погони приближался, и, задыхаясь, Наар опять подумал: нужно просить
Юношу, чтобы он бежал один, оставил его, старика. (Он даже не знал, как
того зовут, - просто Юноша.) Но в этот момент могучий низкий рев, который
так озадачил весь город и их двоих, когда они выходили из тюрьмы, снова
потряс небо и скалы и умолк.
На этот раз он был еще сильнее, всеобнимающий свирепый звук. И он
отчетливо ударил сверху, с неба.
Юноша, рослый и красивый, с пристальным суровым взглядом, остановился и
повернулся к Наару.
- Ты слышал когда-нибудь такое, Учитель?
Наар покачал головой. Это было чуть-чуть похоже на рев урагана, но
погода стояла безветренная. Это походило и на раскаты отдаленной грозы, но
рев был отрывистым, коротким. Казалось, что-то приблизилось сверху, из
невероятной дали, ударило как молотом и исчезло опять где-то там, в небе.
- Никогда.
Юноша посмотрел на небо, потом вниз, в долину.
Погоня остановилась. Их тоже напугал рев.
Украшенные с длинными бичами в руках и рабы тремя большими отрядами
рассыпались по каменистому склону. В каждом отряде было еще по два быстрых
диатона, но здесь, на крутизне, эти проворные звери делались неуклюжими -
им мешали средние ноги.
Теперь все замерло.
Украшенные - высокие, крупные (каждый почти в полтора раза больше
жителя и вдвое выше раба) - остановились, опустив бичи и задрав головы с
тяжелыми гребнями к серому клочковатому небу. Рабы сразу же уперлись
длинными узловатыми руками в землю и стали отдыхать. Диатоны улеглись на
камни, подложив под себя все шесть ног, и стали водить из стороны в
сторону длинными узкими мордами.
Потом один из украшенных снял свой шлем с гребнем и помахал им над
головой. Наару показалось, что отсюда, издали, он узнает его. Это был
старейшина убежища Судилищ и Наказаний.
По знаку старейшины другие украшенные из двух отрядов сошлись к центру
долины и стали в кружок. Сверху двум беглецам было видно, как шевелятся их
губы - они совещались, поглядывая вверх. Затем они стали расходиться по
своим местам.
- Вперед, Учитель, - сказал Юноша.
Они опять побежали, пробираясь в хаосе камней.
"Зачем он вывел меня из тюрьмы, - думал Наар. - Неужели я еще нужен
кому-нибудь после этих долгих лет пыток и мучений?"
Он вдруг понял, что видит Юношу не в первый раз. Много дней назад его
выводили по обычаю на площадь, и один из украшенных, подгоняя его бичом,
кричал: "Вот безумец, который утверждает, будто над нашим небом есть еще
одно, светлое! Вот он, кто отрицает Всеобщий Камень!" Он кричал тем особым
гнусавым голосом, к которому украшенные приучают себя с детства, чтобы еще
и этим отличаться от жителей и рабов. Тогда-то в толпе Наар заметил гордый
пристальный взгляд и молодое суровое лицо и с горечью подумал: "Неужели и
этот презирает?" Но вот прошли дни, сегодня утром дверь камеры вдруг
отворилась, мертвый страж лежал на полу, и Юноша вывел его из города.
Зачем?..
Позади, внизу, раздались свистки и резкое щелканье бичей. Погоня
возобновилась; беглецы молча прибавили шагу.
"Он называет меня Учителем, - сказал себе Наар. - Значит, есть такие,
кто верит мне?"
А сам он уже почти перестал верить себе, и то, что было десятилетия
назад, казалось ему почти сном. Тогда, еще молодой и сильный, он был так
высок ростом, что в темноте его принимали за украшенного. По ночам он мог
бродить по городу, не опасаясь попасть в убежище Наказаний. Наар стал
сомневаться в том, чему учили украшенные. Их наука утверждала, что
