Гирсов Леонид - Морис
Леонид Гирсов
Морис
Морис лежал в каменной трубе, куда привела его погоня за вурлагом -
юркой зеленоватой ящерицей, обитающей на границе гор и джунглей. Вурлаг
затаился в узкой глубине трещины, и Морис, просунув в щель щупальце,
пошарил в темноте, осыпая мелкие камушки. Инфракрасным глазом,
расположенным на присоске, он увидел комочки лишайника, прилепившиеся к
мокрым камням, и капли слизи, оставленные ящерицей на острых выступах
натечной коры. Вурлаг сидел на дне трещины, в глиняной ямке с водой.
Ядовитые колючки на шее топорщились и потрескивали. По бокам при каждом
вздохе пробегала волна радужного света. Морис легонько шлепнул ящерицу по
носу кончиком щупальца. Вурлаг зашипел, раздувая шею, раскрывая пасть,
усаженную острыми зубами. Кончик языка заметался по костяным пластинам,
издавая угрожающий звук. Не дожидаясь нападения, Морис метнул щупальце
между зубами ящерицы и, зажав присосками язык зверя, выволок добычу из
щели. Парализованная болью ящерица почти не сопротивлялась и тут же
очутилась в зоологическом контейнере. Наверху, в джунглях, уже стемнело, и
Морис заночевал в пещере.
Утром, оттолкнув от входа наваленные накануне стволы, он пополз на
поверхность. Его тело медленно струилось через каменное отверстие,
щупальца цеплялись за уступы, помогая выбираться из каменного мешка. Серый
свет, пробивавшийся сквозь устье пещеры, вырывал из тьмы коричневые,
поросшие лишайником стены, преломлялся в каплях воды, высвечивал матово
блестящие в темноте сталагнатовые колонны...
Выбравшись на площадку, Морис закрепил контейнер с ящерицей и включил
автомаяк. Щупальца, как пальцы, забегали по клавиатуре. Присоски на концах
щупалец утончились, вытянулись в тонкие отростки и с осторожностью
прикасались к кнопкам и рычажкам, задавая приборам контейнера оптимальные
давление, температуру и влажность.
Внешне Морис не походил ни на одного зверя Эльпинго. Но он, пожалуй,
лучше всех был приспособлен к суровым здешним условиям. У него не было
клыков, как у многих зверей планеты, не было видно даже головы.
Чувствительные участки кожи, выполняющие роль глаз, располагались спереди,
по бокам, на спине и животе. Тело могло вытягиваться - тогда Морис,
извиваясь, легко проползал через самые сплетенные заросли, - могло и
группироваться в тугой комок мышц с мощными лапами. Щетинистая броня
смягчала удары камней и надежно защищала от зубов и когтей крупных
хищников.
Послав вызов на базу, Морис убрал в тело щупальца и, выбросив четыре
мускулистые лапы, подошел к краю площадки. Далеко внизу темнели джунгли.
Верхушки деревьев, переплетенные лианами, сливались в сплошной зеленый
ковер, тянувшийся на 40 километров и обрывавшийся возле скал, где горы
замыкали кольцо вокруг леса. Морис, зацепившись лапой за куст,
раскачивался над пропастью, смотрел на лес и думал о новом задании: вчера
вечером командир вызвал его по рации и попросил отловить парочку
земноводный ящеров, живущих в полосе прибоя.
- Лишь тебе это по силам, старик, - сказал вчера командир. - Людям
появляться в этих местах опасно.
Морис представил себе береговую полосу: огромные волны с бешенством
вгрызаются в источенный прибоем гранит, перекатывают по дну многотонные
валуны. Есть где поспорить со стихией.
- Это для настоящих мужчин, старина, - шепнул он себе. От избытка
чувств размахнулся и ударил лапой по каменной глыбе, нависавшей над входом
в пещеру. Ударил и едва успел отпрыгнуть. Глыба рухнула на площадку, где
он только что стоял, смяла ее, осыпав Мор
