Глазков Юрий - Свадьба
Юрий Николаевич ГЛАЗКОВ
СВАДЬБА
Готовился старт длительной экспедиции, полет задумали на целый год,
пора уже знать, сможет ли человек в одиночестве долететь до других планет
или еще дальше... к звездам. А сейчас на год, вернее, пока на год.
Не так уж давно об этом и подумать-то было страшно, а теперь многое
стало более доступным, хотя проблем оказалось более чем достаточно.
Инженеры создали надежную технику, корабли и станции могли летать долго,
обеспечивая человека всем необходимым, создавая ему уют и возможность
плодотворно трудиться. С техникой все было в порядке, а вот с человеком
было далеко не все ясным и понятным, и медицине пришлось поломать голову,
чтобы не превратились в полете мышцы человека в дряблые тряпки, чтобы он
смог ходить по Земле после возвращения из космического путешествия, чтобы
сердце его не стало жалким комком, еле толкающим кровь. Для этого
придумали целый космический стадион: здесь была и дорожка для бега, и
велосипед, правда, стоящий на месте, но педали его надо было крутить с
такой же силой, как и на настоящем велотреке, а справа и слева бежали
деревья, дома, поля и лужайки, впереди растекалась бесконечная дорога,
тропинки, просеки, вверху чистое небо, солнце, парящие птицы; по летящей
навстречу дороге, ну прямо как и на самом деле, мчались машины, даже запах
гари примешивался к запахам леса. Психологи делали свое дело умеючи и
старательно. Инженеры тоже. Все это сложное оборудование проверили в
лаборатории на Земле.
Испытатель чуть не слетел с велосипеда, увильнув от груженого
самосвала, ругая его на чем свет стоит. А когда проезжал мимо
бензоколонки, на него пахнуло легким запахом бензина.
"Утечка или пролили много, надо предупредить, - подумал он и
спохватился: - Ведь я в лаборатории, откуда здесь быть бензину, вот это
имитация, молодцы, ничего не скажешь!"
Психологи в подготовке к этому полету играли первую скрипку, и это
было всем понятно - впереди у космонавта был год борьбы с самим собой, год
в космической бездне, год в невесомости, без возможности по-настоящему
пройти ногами по земле, без шелеста листвы, без лесного шума, без дождя и
капель, которые так хочется поймать широко раскрытыми губами, год без
живого человеческого лица. И хотя корабль был напичкан видеомагнитофонами,
синтезаторами, голографическими установками, приемниками, передатчиками,
стереофоническими динамиками и многими другими премудростями - все
понимали, что космонавту будет все-таки тяжело.
В полет готовили Василия. Парень молодой, крепкий, мужественный и к
тому же холостяк.
- Ему и скучать будет легче, все-таки нет жены и детей, да и девушки
на примете вроде бы нет, как-никак, а все будет полегче, - рассуждали
врачи-психологи.
Василий готовился к полету тщательно, все делал, как у них в
сибирской деревне, - добротно и надолго. Днями и ночами пропадал на
тренажерах. Сильное его тело мелькало в спортивных залах, бассейне.
Самолет, управляемый Василием, выписывал в воздухе замысловатые фигуры
высшего пилотажа. На заводах и в конструкторских бюро, где строили его
корабль, постигал он до тонкостей свой будущий дом и научную лабораторию.
За полгода до полета появилась новинка - вычислительная машина с
колоссальными возможностями. Она умела мгновенно решать любую головоломку,
в ней таились все знания и умение лучших математиков, физиков, химиков,
она обладала опытом всего человечества, была опытнейшим врачом и
философом. Она говорила, пела, играла на любых инструментах, была
превосхо
