Годарова Наталья - Знакомства
Наталья Годарова
Знакомства
Я - на полу. Простом паркетном полу без мастики, без ковра, способного
заботливо прикрыть изъяны. Сижу, прислонившись к ножке единственного
кресла. Смотрю в холст, прижавшийся к мольберту, который будто специально
ушел от меня в противоположный конец комнаты. На холсте - кувшин. Он весь
в бликах. Светит на влажном столе среди прочего. Кувшин - это я. Как и
все, что выходит из под моей кисти. Один бок у кувшина в два раза больше
другого, и стоит он, кувшин, выглядывая из-под зеленоватой плоти яблока,
на самом краешке... А птица всегда пересекает небо в самой середине. Даже
если не хочет. Куда не взлетишь - везде середина. Я так хочу отразить путь
птицы. Но моя птица середины не найдет. Она попросту пребывает в яйце.
Проворачивается ключ в замочной скважине. Легкий щелчок. Это соседка за
стеной. Она еще не знает, что я придумала сделать с нами сегодня. Я слышу
как падают, туго стукнувшись об пол, туфли с ее ног. Потом быстрые шаги
ребенка. Короткий разговор. И вот оно, начинается...
Я вижу, я чувствую. Назовем тебя просто - Ты. Ведь ты - моя ровесница. Так
вот, ты, которая за стеной, слышишь какой-то шорох, щекочущий ухо, затем
словно похрустывание сухаря белым кроликом. Обернувшись на звуки, ты
обнаруживаешь между туфлями, которые почему-то небрежно оставила лежать
каблучками вверх, серенького, мокрохвостого мышонка. Он царственно
восседает на зеркальной поверхности паркета и грызет черствую черную
корку, каких в твоем доме никогда не бывало. В кристально-чистом твоем
дворце никогда не было мышей и черных корок. Ты брезгливо поеживаешься,
натыкаясь взглядом на рассыпанные по прихожей черные крошки и пятишься на
кухню, чтобы удостовериться: в хлебнице нет и не может быть черного хлеба.
И ты действительно находишь на кухне половинку ослепительно белой внутри
булки, но лежит она почему от не в хлебнице, а в алюминиевой кастрюле,
плотно прикрытой крышкой, и булка непривычно сыра. Ты отщипываешь от нее
кусочек, кладешь в рот, с отвращением жуешь... И вдруг вспоминаешь, что
впервые за сознательную жизнь притронулась к еде, не помыв рук. Тогда тебя
охватывает гнев. Ты хочешь позвать ребенка и спросить, откуда в доме
черный хлеб, мыши и чем он вообще занимался в твое отсутствие. Но вместо
этого ты, пройдя в залу, подходишь к сидящей на подоконнике кукле,
укладываешь ее набок и заботливо прикрываешь пледом. После ты
возвращаешься в узкий коридор между ванной и кухней, откуда не видно, что
происходит в прихожей, и садишься прямо в платье на пол, прислоняешься
сутулой спиной к холодной стенке, прикрываешь глаза. Ты слушаешь
восхитительный хруст черной корки, представляешь ослепительно белые зубки
мышонка... Тебя обдувает соленым ветерком. И думается: а хорошо бы
посыпать корку крупной солью и послушать еще и хруст соли. Но вдруг тебя
словно выводят из забытья пинком ноги. Вскочив, ты тупо смотришь на место,
где только что сидела. Нагнувшись, ты прикладываешь к нему тыльную сторону
ладони: да, паркет теплый, платье измято - значит, на полу сидел ни кто
иной, как ты. "Глупая, глупая!" - повторяешь ты и бежишь - босая - в
спальню, чтобы переодеться. Ты нарочно пробегаешь мимо зеркала, хотя
совершала раньше церемонию переодевания исключительно перед зеркалом.
Упершись коленями в мякоть кровати, ты начинаешь снимать с себя украшения
и бросать их прямо на покрывало. Но делаешь ты это не импульсивно.
Наоборот, ты долго и скрупулезно разглядываешь каждую деталь. Вот кольцо.
Что о
