Головачев Василий - Волейбол-3000
Василий ГОЛОВАЧЕВ
Волейбол-3000
Этот парень привлек внимание Устюжина едва ли не с первого своего
появления в зале. За двенадцать лет тренерской работы Устюжину пришлось
повидать немало болельщиков волейбола, игры красивой, зрелищной и элегантной.
Он видел разные лица: заинтересованные, радостно увлеченные, спокойные, иногда
скучающие или откровенно равнодушные - у случайных гостей, и вес же лицо юноши
поразило тренера сложной гаммой чувств: оно выражало жадный интерес,
напряженное ожидание, горечь и тоску, мерцавшую в глубине темно-серых
внимательных глаз.
Юноша приходил почти на каждую тренировку сборной "Буревестника",
появлялся в зале обычно за полчаса до начала и устраивался на верхней
смотровой галерее зала, стараясь не очень привлекать внимание. Опытный глаз
Устюжина отметил его рост - метра два или около этого, широкие плечи, длинные
руки, и у тренера даже мелькнула мысль проверить юношу на площадке, однако с
началом каждой тренировки он забывал о своем желании и вспоминал только после
очередной встречи с поклонником волейбола, не желавшим, судя по всему, чтобы
его замечали.
Через месяц Устюжин так привык к этому болельщику, что стал считать его
своим. Случай познакомиться с ним пришел в руки неожиданно.
В субботу, отработав с женской сборной "Буревестника", Устюжин заметил
своего заочного знакомого у выхода из зала и подошел.
- Здравствуйте, давайте знакомиться: Устюжин Сергей Павлович, тренер. Вас
заметил давно, с месяц назад. Студент?
Юноша, ошеломленный появлением незнакомого человека, кивнул:
- Медицинский, второй курс.
- А на вид вам больше двадцати.
- Двадцать шесть. Я работал, потом поступил...
- Ясно. Как вас звать?
- Иван... Иван Погуляй.
- Знаменательная фамилия.- Устюжин усмехнулся, продолжая изучать парня.
Теперь, стоя рядом, он понял, что недооценил его рост. Пожалуй, два десять -
два пятнадцать, прикинул он с долей удивления. Неплохо! И все же чего-то ему
не хватает... и взгляд у него напряженный, будто он боится... Чего?
- У меня предложение, Ваня,- продолжал тренер.- У вас идеальное сложение
для волейбола. Не хотите заняться волейболом? Может быть, вы станете...
Устюжин замолчал, увидев, какое впечатление произвели его слова на
молодого человека.
Лицо того побледнело, потом жарко вспыхнуло - до слез, губы дрогнули,
раскрылись, напряглись.
- Если не играли раньше, не беда,- поспешил Устюжин.- Главное, что вы
любите волейбол, это я уже заметил. За год мы с вами войдем в дубль-состав
"Буревестника", даю слово.
Юноша покачал головой, сжав губы так, что они побелели, повернулся и пошел
к выходу. Устюжин молча смотрел ему вслед, сразу все поняв: парень хромал..
Нога не сгибалась в колене, и он относил ее чуть в сторону и ставил на полную
ступню, все быстрей и быстрей, раскачиваясь из стороны в сторону, будто
чувствуя взгляд.
Кто-то за спиной сожалеюще цокнул языком. Устюжин вернулся в зал и
задумчиво присел на горку поролоновых матов, вспоминая отчаянное лицо и глаза
парня, в которых бились боль, и ярость, и отчаяние.
Вернувшись домой, Иван дал слово больше на тренировки студенческой сборной
не ходить, поужинал без аппетита, односложно отвечая на вопросы матери, потом
заперся в своей комнате и долго стоял у окна, прижимаясь лбом к холодному
стеклу и вспоминая минутный разговор с тренером. В душе царило странное
спокойствие да сожаление, и он даже удивился этому, хотя тут же подумал:
реакция? Или я действительно смирился с положением, привык? Угораздило меня
прий
