Горбатов Борис Леонтьевич - Партийный Билет
Борис Леонтьевич ГОРБАТОВ
ПАРТИЙНЫЙ БИЛЕТ
Рассказ
1
Всяко бывает в бою. Бывает и так: оглянешься направо - сосед справа
немец; оглянешься налево - сосед слева немец; в тылу - враг и с фронта -
враг. Со всех четырех сторон зажал тебя противник, перехватил дороги,
окружил. Тебе остается, прижавшись к последней пушке, драться до
последнего вздоха.
Тогда-то и возникает перед каждым воином великий вопрос о жизни и
смерти.
О цене жизни.
О расплате за смерть.
Любой ценой готов заплатить трус за свою никчемную жизнь. Ценою
позора, предательства, рабства готов он купить себе право дышать и ползать
по земле. И вот он поднимает перед врагом дрожащие руки и сдается. Так он
покупает себе клейменую жизнь, жизнь с вечным клеймом предателя и труса.
Лучше смерть, чем рабство, говорит себе у последней пушки настоящий
воин. Лучше умереть с пистолетом в руке, чем жить с руками за спиною. Ему
тоже дорога жизнь. Необыкновенно дорога. Тем дороже должен заплатить за
нее враг. Горы вражьих трупов - вот расплата за смерть одного нашего
бойца. Так продает свою жизнь воин и приобретает бессмертие.
И еще одно решение должен принять боец-большевик у последней пушки, в
отчаянном положении: решение о партийном билете. Труп большевика может
достаться врагу. Партийный билет достаться не должен.
И коммунист уничтожает партбилет вместе со своей жизнью. Они умирают
вместе, большевик и его партбилет. Они не сдаются.
Они умирают вместе - вот он, закон жизни и смерти большевика.
Предательство - умереть, оставив партбилет врагу. Вдвойне, втройне
предательство - уничтожить партбилет для того, чтобы сохранить себе жизнь.
2
Огненное кольцо окружило Никиту Шандора. Огненное в самом буквальном
смысле этого слова. Горел сарай, в котором находился Шандор, горела хата
рядом, горела сухая трава подле хаты. Казалось, весь бугор - последнее
прибежище окруженной врагом горсточки бойцов - горит. Над ними металось
косматое пламя, дым и смрад.
Как пробился политрук Никита Шандор сквозь этот ад, было бы долго
рассказывать. Он очнулся подле реки. В его нагане остался последний
патрон. Река была тихая и холодная.
В селе за рекой исчез политрук Никита Шандор: появился курносый
деревенский паренек в рваной стеганке и стоптанных туфлях. Если его
спрашивали, кто он, он отвечал:
- Я тутошний.
Только три вещи было у него от политрука Шандора: партбилет, наган с
последним патроном и часы. Хорошие ручные часы. С ними Никите было
почему-то жалко расставаться.
Когда немецкий танк нагнал Шандора на дороге, часы, неосторожно
блеснувшие из рукава, выдали его. Немецкий офицер сразу же вцепился в них
мертвой хваткой. Содрал. Стал ощупывать одежду.
- О! Партизан! - побелел он, нащупав под стеганкой наган. - Партизан!
- закричал он со злобой и ужасом и швырнул Шандора на танк, на площадку
подле башни.
Танк тронулся. Шандор не сомневался теперь: "Вот это моя последняя
дорога".
Из люка на него зло смотрели глаза фашиста. Черный глазок пистолета
караулил его каждое движение.
"Это моя последняя дорога. Задержан с оружием. Найдут партбилет...
Какое высокое небо над головой! Лучше умереть от пули, борясь за жизнь,
чем просто так, глупо, у стенки. Какой крутой обрыв впереди! Там речка,
кустарник, камыши... Это моя последняя дорога..."
Танк вдруг сделал крутой поворот. Офицер шатнулся, черный глазок
пистолета на секунду упал куда-то вниз. В эту единственную секунду и
спрыгнул с танка Никита Шандор. Свалился под откос. Покатился к реке.
Пополз, обдирая в кро
