Горький Максим - Вместо Послесловия
А.М.Горький
Вместо послесловия
Странные бывают совпадения мнений: в 901-м году, в Арзамасе,
протоиерей Феодор Владимирский рассуждал:
"Каждый народ обладает духовным зрением - зрением целей. Некоторые
мыслители именуют свойство это "инстинктом нации", но, на мой взгляд,
инстинкт ставит вопрос: "как жить?", - а я говорю о смутной тревоге разума
и духа, о вопросе: "для чего жить?" И вот: хотя у нас, русских, зрение
целей практических не развито - потому что мы еще не достигли той высоты
культуры, с которой видно, куда история человечества повелевает нам идти, -
однако ж я думаю, что именно нам суждено особенно мучиться над вопросом:
"для чего жить?" Пока что - мы живем слепо, на ощупь и крикливо, а все-таки
мы уже люди с хвостиками, люди с плюсом".
Через пять лет, в Бостоне, Вильям Джемс, философ-прагматист, говорил:
"Текущие события в России очень подняли интерес к ней, но сделали ее
еще менее понятной для меня. Когда я читаю русских авторов, предо мною
встают люди раздражающе интересные, однако я не решусь сказать, что понимаю
их. В Европе, в Америке я вижу людей, которые кое-что сделали и, опираясь
на то, что они уже имеют, стремятся увеличить количество материально и
духовно полезного. Люди вашей страны, наоборот, кажутся мне существами, для
которых действительность необязательна, незаконна, даже враждебна. Я вижу,
что русский разум напряженно анализирует, ищет, бунтует. Но - я не вижу
цели анализа, не вижу - чего именно ищут под феноменами действительности?
Можно думать, что русский человек считает себя призванным находить,
открывать и фиксировать неприятное, отрицательное. Меня особенно удивили
две книги: "Воскресение" Толстого и "Карамазовы" Достоевского, - мне
кажется, что в них изображены люди с другой планеты, где всё иначе и лучше.
Они попали на землю случайно и раздражены этим, даже - оскорблены. В них
есть что-то детское, наивное и чувствуется упрямство честного алхимика,
который верит, что он способен открыть "причину всех причин". Очень
интересный народ, но, кажется, вы работаете впустую, как машина на
"холостом ходу". А может быть, вы призваны удивить мир чем-то неожиданным".
Среди таких людей я прожил полстолетия.
Надеюсь, что эта книга достаточно определенно говорит о гом, что я не
стеснялся писать правду, когда хотел этого. Но, на мой взгляд, правда не
вся и не так нужна людям, как об этом думают. Когда я чувствовал, что та
или иная правда только жестоко бьет по душе, а ничему не учит, только
унижает человека, а не объясняет мне его, я, разумеется, считал лучшим не
писать об этой правде.
Ведь есть немало правд, которые надо забыть. Эти правды рождены ложью
и обладают всеми свойствами той ядовитейшей лжи, которая, исказив наше
отношение друг к другу, сделала жизнь грязным, бессмысленным адом. Какой
смысл напоминать о том, что должно исчезнуть? Тот, кто просто только
фиксирует и регистрирует зло жизни, - занимается плохим ремеслом.
Мне хотелось назвать этот сборник: "Книга о русских людях, какими они
были".
Но я нашел, что это звучало бы слишком громко. И я не вполне
определенно чувствую: хочется ли мне, чтоб эти люди стали иными? Совершенно
чуждый национализма, патриотизма и прочих болезней духовного зрения,
все-таки я вижу русский народ исключительно, фантастически талантливым,
своеобразным. Даже дураки в России глупы оригинально, на свой лад, а лентяи
- положительно гениальны. Я уверен, что по затейливости, по неожиданности
изворотов, так сказать - по фигурности мысли
