Горький Максим - Женщина С Голубыми Глазами
А.М.Горький
Женщина с голубыми глазами
I
Помощник частного пристава Зосим Кириллович Подшибло, грузный и
меланхоличный хохол, сидел в своей канцелярии, крутил усы и сердито таращил
глаза в открытое окно на двор части. В канцелярии было сумрачно, душно и
тихо, только маятник больших стенных часов, взвизгивая, отсчитывал
монотонными ударами минуты. А на дворе было так заманчиво, ярко... Три
берёзы среди него бросали от себя густую тень, и в ней на куче сена,
недавно привезённого для пожарных лошадей, свободно раскинувшись, спал
унтер-офицер Кухарин, недавно сменившийся с дежурства. Зосим Кириллович
смотрел на него и злился. Подчинённый спит, а вот он, его несчастный
начальник, должен торчать в этой дыре и дышать сырыми испарениями её
каменных стен. И, представив себе, с каким бы удовольствием он сам
растянулся отдохнуть в тени на душистом сене, если бы время и служебное
положение позволило ему это, Зосим Кириллович потянулся, зевнул и ещё более
обозлился. Он почувствовал непреодолимое желание разбудить Кухарина.
- Эй, ты!.. Эй... скот! Кухарин! - зычно рявкнул он.
Отворилась дверь, и в канцелярию кто-то вошёл. Подшибло смотрел в
окно, не оборачиваясь назад и не чувствуя ни малейшего любопытства к тому,
кто вошёл, стоит сзади его у двери и заставляет скрипеть половицы под своей
тяжестью. Кухарин не повернулся от его окрика. Закинув руки под голову и
вздёрнув бороду в небо, он спал, и Зосиму Кирилловичу казалось, что он
слышит сочный храп подчинённого, этакий насмешливый, вкусный храп,
возбуждающий ещё более желание отдыха и злобу на невозможность предаться
ему. И Подшибло захотелось сойти вниз, чтоб дать хорошего пинка ногой в
выпяченный живот подчинённого, а потом взять его за бороду и вытащить из
тени на солнцепёк.
- Эй, ты... дрыхни там! Слышишь?!
- Ваше-скородие, - дежурный - это я! - проговорили сзади его
обольстительно сладким голосом.
Подшибло обернулся, злым взглядом смерил дежурного, таращившего на
него большие тупые глаза и готового моментально устремиться куда прикажут.
- Я тебя звал?
- Никак нет!
- Спрашивал? - повысил голос Подшибло, поворачиваясь на стуле.
- Никак нет!
- Так поди же ты к чёрту, пока я тебе в башку не пустил чего-нибудь! -
И он уже начал судорожно шарить левой рукой чего-нибудь на столе, а правой
крепко вцепился в спинку стула, но дежурный быстро юркнул в дверь и исчез.
Помощнику частного пристава показалось недостаточно почтительным это
исчезновение, и ему во бы то ни стало хотелось сорвать всё сильнее
вскипавшую злобу на эту духоту, службу, на спящего Кухарима, на близость
ярмарочной страды и ещё на многое неприятное и тяжёлое, почему-то
вспоминавшееся ему сегодня невольно, помимо его желания.
- Эй! Поди сюда... - крикнул он в дверь. Дежурный вошёл и вытянулся у
двери с лицом испуганным и ожидающим.
- М-морда! - угрюмо адресовался к нему Подшибло. - Ступай на двор,
разбуди Кухарина и скажи ему, чтоб он, осёл, не смел дрыхнуть среди двора.
Безобразие... Ну... ступай...
- Слушаю! Там дама до вас...
- Что?!
- Дама...
- Какая?
- Высокая...
- Дурак! Чего ей?
- До вас...
- Спроси, пошёл...
- Я спрашивал... Не сказывает... Мне, говорит, самого их благородие...
- О, чёрт их! Зови... Молодая?
- Так точно...
- Ну зови... Ворочайся! - уже мягче приказал Подшибло, оправился и
зашелестел бумагами на столе, изобразив на угрюмой физиономии строго
начальническую мину.
Сзади его раздался шелест платья.
- Что вам угодно? - вполоборота спросил Подшибло, критическ
