Гребенко Евгений - Чайковский
Евгений Гребенко
Чайковский
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
I
Знаете ли вы Пирятин?
- Пирятин, при реке Удае, уездный город Полтавской губернии, под 50° 4'
32" широты; в нем 5700 жителей, 5 церквей, 28 ветряных мельниц и 4
ярмарки; на оные приезжают купцы с красным товаром из соседственных
городов, а с Дону привозят рыбу, - говорит, с печатного, школьник.
- Пирятин знаменит преданностью к престолу, - говорит грамотный
малоросс. - Когда в 1708 году Мазепа передался Карлу XII, пирятинцы, под
начальством храбрых Свечек, отразили неприятеля и, несмотря на то, что
Лохвица, Лубны, Прилуки и все окрестные города были заняты шведами и не
далее ста верст, в Ромнах, была главная квартира Карла, - ни один швед, ни
изменник не был в стенах Пирятина.
- Пирятин - прескверный городишкої - сердито восклицает кто-то,_
случайно проезжавший этот город по тракту из Петербурга на Кавказ. - В
Пирятине всего одна каменная церковь, с деревянными пристройками без
всякой симметрии; улицы широкие, пустые, грязные; один каменный дом -
почтовая контора, а прочие совестно назвать домами; на станции жиды и пол
со скрипом, как сапоги франта двадцатых годов; нет порядочного трактира!..
В тамошнем лафите плавает сандал изумительными кусками, почти бревнами; на
бильярде сидит курица...
Согласен, согласен со всеми вами, даже с господином проезжающим, но
знаете ли вы, что несколько сот лет назад Пирятин был красивый, сильный,
богатый сотенный город в нашем гетманстве? Широко и далеко раскидывался он
по скату горы над Удаем, часто сверкали кресты церквей между его темными,
зелеными садами, шумны были его базары; на них громко гремели вольные
речи, бряцали сабли и пестрели казацкие шапки и жупаны; польские купцы
привозили туда тонкие сукна и бархат; нежинский грек выхвалял свои
восточные товары: то сверкал на солнце острием кинжала, то поворачивал
длинную винтовку, окованную серебром, между тем, в стороне заливалась
скрипка, звенели цимбалы, и захожий запорожец выплясывал вприсядку
отчаянный танец, подымая вокруг облако пыли; порою, как пламя,
вырезывалась из пыли его красная куртка, порою выглядывало дьявольски
страшное лицо с поднятыми кверху усами, с черным чубом, веявшим на бритой
голове, и опять все изчезало в вихре танца... Народ хлопал; громкий хохот
далеко раздавался по базару... Было весело!..
Даже сам Удай, говорит предание, был прежде шире, глубже и многоводнее,
на месте, плавней и болот, на которых теперь уездные канцеляристы изволят
стрелять куликов и водяных курочек, тогда шумели и бежали быстрые волны;
Удай, говорят, так. быд тогда широк летом, как теперь вескою во время
половодья - а во время половодья красив старик Удай! Он воскресает вместе
с природой, молодится и кипит и хлещет волнами о берег, как разгульный
казак, - в этом со мною согласится каждый пирятинец.
Быль, которую я вам расскажу, случилась в Пирятине - не то двести, не
то триста лет назад. Город был на правом берегу Удая под горою; на горе
тянулись длинною цепью ветряные мельницы и виднелись два небольшие
земляные укрепления, там день и ночь стояли сторожевые казаки; в центре
города, у самого берега реки, был замок - крепость, обведенная высокими
валами; на валу стояли пушки, всегда готовые встретить незваных гостей, в
крепости хранились военные снаряды и была церковь, в которой лежал
войсковой скарб и казна; во время набегов сносили туда жители свои
драгоценности.
На противоположном берегу Удая, в дубовой роще, стоял белый каменный
дом, состроенный на польски
