Гречин Борис - Бамбино
БОРИС ГРЕЧИН
БАМБИНО
житие блаженного
умбрия спит
умбрия спит под дождём всё как было как прежде
умбрия спит и те камни ты их носил в платье строителя
умбрия спит и те камни
пуст наш ребёнок наш дом и к двери нет ключей
ты зачерпни и налей
глина кувшин
глина кувшин гончара отпечатались пальцы на доме воды
глина кувшин сколько боли на каждом витке
глина кувшин сколько боли
камень он твёрд как их сердце поверь
холодно псу открой дверь
вот он твой зверь
вот он твой зверь он в грязи и снегу ты отмой отогрей
вот он твой зверь открывай околеет снаружи
вот он твой зверь он сожрёт твоё время голодный с твоей же руки
свет равнодушный и слепящий блеск
мёртвых духовно кто их пожалеет франческо? Пауль Целан
ЧАСТЬ 1. МОНОЛОГ АВТОРА.
1.
Перед читателем лежит биография реального и очень незаурядного человека, любопытную историю возникновения которой я хочу рассказать.
Летом 2000 года, когда все мои надежды в очередной раз рухнули, одновременно настала пора летней сессии и я имел безобразно много свободного времени, мне позвонила девушка и, узнав, "вправду ли я пишу книжки", попросила о встрече. Постегиваемый писательским и мужским самолюбием, я согласился. При встрече все мои самолюбия развеялись: девушка (очень красивая, кстати, весьма необычного типа для наших мест, с пышными рыжими волосами) даже и не взглянула в мою сторону.
Из её слов я понял, что она была ученицей некоего удивительного человека, недавно умершего, но собравшего при жизни узкий круг учеников, учеников в немецком смысле Junger: духовных последователей. Она хотела, чтобы я написал его биографию.
Примечательным было то, что умер этот человек, не дожив даже до своего двадцатилетия. Еще более примечательным было то, что девушка упорно называла его ласкательным именем - Бамбино ("мальчик", "малыш" по-итальянски) - а на вопрос, откуда это имя, сказала, как ни в чем не бывало: "А он раньше рождался в Италии. Я з н а ю, ч т о о н б ы л с в я т ы м Ф р а н ц и с к о м" (! Разрядка везде моя).
Отнюдь не из желания литературного новаторства, но исключительно по её настойчивой просьбе я дальше пишу имя бамбино с маленькой буквы.
При этом девушка не знала ни капли итальянского, и имела весьма смутное представление о доктрине перерождений, кажется, не очень-то в нее и верила, но в последнем убеждена была совершенно. Все это очень заинтересовало меня, и я, узнав, возможно ли это, пригласил всех четырех апостолов умершего (вернее, погибшего) Франциска ко мне однажды вечером домой, чтобы рассказать больше.
Все они, как выяснилось, были моими примерными ровесниками. Имена этих людей сами по себе очень примечательны, настолько, что меня целиком и полностью можно обвинить в сочинительстве. Вот они: Валерия, Лола (это настоящее, паспортное имя, данное девушке - той самой - при рождении), Фазиль и Кристиан.
Кристиан был настоящим немцем, жившим год в России по обменной программе (по AFS, некогда пригодившейся и мне). Я созвонился с ним и, встретившись, доставил ему большое удовольствие излить все накопившиеся чувства на родном языке, которым, что ни говори, он владел лучше русского. Напоследок Кристиан, восторженно тряся мою руку литературного собрата, des Berufskameraden, передал мне объемную рукопись, которая должна была помочь в работе над биографией (я, впрочем, еще не решил тогда, буду ли над ней работать или нет).
Остальные, предупредив меня звонком, пришли, как и было условл
