Греков Юрий - Слышишь, Кричит Сова !
ЮРИИ ГРЕКОВ
СЛЫШИШЬ? КРИЧИТ СОВА!
Роман-гипотеза
В основу романа "Слышишь? Кричит сова!" легли уже известные читателю
произведения Ю. Грекова "На кругах времен" и "Однажды ночью".
Роман-гипотеза поможет читателю глубже вдуматься в сложности мира, в его
странности и опасности, выход из которых может указать только Мудрость.
Читателю уже известны книги Ю. Трекова "На кругах времен" и "Однажды
ночью", вышедшие около десяти лет назад. Построенные на гипотезе
дискретности времени и других его парадоксах, они легли в основу романа
"Слышишь? Кричит сова!".
Остросюжетное повествование, фантастические приключения героев романа
в реальных и гипотетических ситуациях проходят под знаком вопроса, ставшего
заголовком романа. Сова - древний символ мудрости. Не прислушаться к ее
крику - беда.
Мир наш становится все сложнее, ситуации, складывающиеся в нем,
чреваты страшными опасностями - достаточно назвать только ядерную гонку.
Прислушаться к "крику совы" - к голосу мудрости - это единственный способ
избежать последней катастрофы.
Роман-гипотеза Ю. Грекова "Слышишь? Кричит сова!"- это и роман-притча,
помогающий читателю глубже вдуматься в сложности мира, в его странности и
опасности, выход из которых может указать только Мудрость,
Нас повело неведомо куда.
Пред нами расстилались, как миражи,
Построенные чудом города,
Сама ложилась мята нам под ноги,
И птицам с нами было по дороге,
И рыбы подымались по реке,
И небо развернулось пред глазами...
Когда судьба по следу шла за нами,
Как сумасшедший с бритвою в руке.
Арсений Тарковский
ПРОЛОГ I
Солнце медленно карабкалось по невидимой дуге... туда, откуда,
передохнув неуловимое мгновенье, так же медленно поползет по второй
половине дуги... вниз, чтобы там, за серо-коричневым хребтом Горгаса,
рухнуть на ночь в безбрежные воды Понта.
Солнце медленно карабкается вверх по извечному пути своему, обрушивая
вниз безжалостные потоки слепящего огня. Тает и дрожит горячий воздух,
серо-коричневые громады Горгаса невесомо плывут, колеблемые маревом.
Дорога, выбитая копытами коней и сандалиями многих поколений, жжет ступни,
раскаленной пылью залепляя ссадины, разбрасывает на пути острые жалящие
камешки.
Он брел по этой дороге, ведущей никуда, с того часа, когда едва
выспавшееся солнце выглянуло из-за краешка земли, еще умиротворенное и
только готовившееся разъяриться. Гудевшие ступни уже почти не чувствовали
уколов камней и распаленной ярости пыли. Серый хитон, разорванный у плеча,
лип к телу. В вырезе хитона на скрученном шнурке мерно покачивалась в такт
медленным шагам тускло поблескивающая бляха-амулет. Спутанные волосы,
падавшие на плечи, борода - то ли седая, то ли пропыленная,- таким он был,
таким видел себя он - один из тех путников, что бредут дорогами и тропами
земли - сейчас, вчера, всегда...
Далеко впереди, у самого горизонта, всплыло едва различимое облачко.
Постукивая суковатым посохом, он брел прямо в слепящее небо. И только когда
слух уловил далекий топот, он увидел, что прямо на него в стремительно
растущем облаке желтой пыли несутся, нахлестывая коней, черные всадники.
Еще одно долгое мгновенье, и осколок, брызнувший из-под копыта, рассек ему
щеку, красная струйка пробороздила пыль на лице и замерла сосулькой в
бороде. А вокруг него, напирая конскими крупами, сгрудились всадники. Они
были молоды - и кони и люди. Стиснутый конскими крупами, он стоял, глядя в
слепящую синеву.
- Ну вот и ты,- медленно, со сдержанной яростью процедил сверху, из
седл
