Григорьев Борис - Скандинавия С Черного Хода. Записки Разведчика От Серьезного До Курьезного
nonfiction Борис Николаевич Григорьев Скандинавия с черного хода. Записки разведчика: от серьезного до курьезного Эта книга — размышление о своем оперативном прошлом советско-российского разведчика, более тридцати лет проработавшего в Скандинавских странах.
В документальном повествовании, кроме любопытных деталей, обусловленных спецификой профессии автора, содержится много достоверных сведений из истории северных стран. Автор с присущими ему иронией и юмором описывает жизнь и быт «аборигенов» и «колонистов» (наших соотечественников).
ru ru Roland roland@aldebaran.ru FB Tools 2006-05-27 http://www.pocketlib.ru OCR Ustas PocketLib 94F4546B-7472-45FC-A7B9-D8DF356E7923 1.0 Скандинавия с черного хода Центрполиграф Москва 2002 5-227-01830-8 Борис Николаевич Григорьев
Скандинавия с черного хода.Записки разведчика: от серьезного до курьезного
Памяти мамы посвящается
Шведы — это скандинавские немцы, датчане — это скандинавские французы, а норвежцы — это скандинавские русские.
— А финны?
— Финны не скандинавы вовсе.
Из разговора досужих людейК ЧИТАТЕЛЮ
Человеку свойственно оглянуться иногда на свое прошлое, чтобы на расстоянии посмотреть на пройденный путь и попытаться мысленно отметить на нем основные вехи, рубежи, повороты, препятствия, которые в конечном итоге иобразуют скелет нашей судьбы. Странно, но о существовании некоторых из них мы не подозреваем очень долго: то ли потому, что до сорока мы так торопимся жить, что не успеваем даже остановиться, то ли потому, что они прячутся от нас в придорожной пыли и потом явственно возникают на наших глазах, как только уляжется пыль; а чаще всего потому, что и на склоне своих лет нам тоже некогда осмыслить прожитое.
Оказывается, что самые незначительные на первый взгляд обстоятельства могут сыграть судьбоносную роль. Следуя им бессознательно, мы даже и не подозреваем о том, что делаем решающий выбор нашей жизни.
Главный вектор в моей судьбе был задан учительницей немецкого языка Марией Васильевной Сигаевой. Я тогда перешел в десятый класс сельской школы и вовсю готовился к поступлению в военно-морское училище.
Жизнь свою без моря я не представлял, хотя морскую воду видел только в кино и на картинках. Плавать же хотел непременно на военных кораблях.
И случись же к этому времени беспрецедентное сокращение армии и флота, затеянное главным волюнтаристом страны! Помните тысячи и тысячи высококвалифицированных офицеров, в одночасье уволенных из вооруженных сил, для того чтобы мирно трудиться на колхозных свинофермах или выращивать в Ярославской области кукурузу?
Такая перспектива, признаться, мне мало улыбалась. С романтикой трудовых сельских будней был хорошо знаком с детства и твердо знал, что если хочу чего-то достигнуть в жизни, то из деревни надо бежать.
В это время наша «немка» вернулась из Москвы, где она находилась на летних курсах повышения квалификации, и в самых восторженных тонах стала рассказывать о прелестях обучения в инязе.
— Боря, язык тебе дается легко. Сам бог велел поступать тебе на переводческий факультет, — уговаривала меня Мария Васильевна.
Долго уговаривать меня не пришлось. Профессия переводчика показалась мне не менее романтичной, чем военного моряка.
Так при помощи головотяпства Никиты Сергеевича и по совету учительницы я в 1959 году поступил на переводческий факультет Первого Московского педагогического института иностранных языков имени Мориса Тореза, расположенного в доме номер 38, что на Метростроевской улице (ныне Остоженка).
Через четыре года Вершитель Судеб
