Громов Дмитрий - Восставшие Из Рая
Дмитрий Громов,
Олег Ладыженский
ВОССТАВШИЕ ИЗ РАЯ
В жизни все не так, как на самом деле.
Станислав Ежи Лец
Книга первая
ПОПАВШИЕ В ПЕРЕПЛЕТ
САГА О РАЗОБРАННОЙ КРЫШЕ
И вот во сне явился к нему маленького роста кошмар в брюках в крупную
клетку и глумливо сказал:
-- Голым профилем на ежа не сядешь!..
Михаил Булгаков
1.
О, верните крылья!
Мне пора! Умереть,
как умерло вчера!
Умереть задолго до утра!..
(Ф. Г. Лорка)
...А угрюмый Бакс все тащился за мной, по щиколотку утопая в прошлогодней
хвое, и с каким-то тихим остервенением рассуждал о шашлыках, истекающих во
рту всем блаженством мира, о поджаренном хлебе на горячем шампуре, о
столовом красном в пластмассовом стаканчике, и о многом другом, оставшемся
в рюкзаках, оставшихся в байдарках, оставшихся у места стоянки на берегу... и
Талька молчал, устав спрашивать меня -- папа, а скоро мы выйдем обратно?..
Скоро, сынок... и я двигался, как сомнамбула, поглядывая на хмурящееся небо,
на завязанные в узлы стволы чахлых сосен-уродцев, и никак не мог понять, что
же меня раздражает больше -- злобная безысходность леса, болтовня Бакса или
всепрощающая покорность моего измученного сына...
Черт нас дернул потащиться искать хутора! Ехидный, лохматый черт,
нашептавший в ухо идею прикупить сальца, молодой картошечки и
крепчайшего местного самогона на пахучих травках -- чтоб тебя ангелы
забрали, искуситель проклятый!
-- Крыша, папа,-- тихо сказал Талька, и я не сразу понял, о чем это он, а потом
на нос мне упала холодная скользкая капля, и еще одна, а Бакс заорал от
радости дурным голосом, схватил Тальку за руку, и все мы кинулись через
искореженный подлесок -- туда, где в просвете между деревьями мелькнула
серо-стальная черепица остроконечной крыши.
Мы бежали, оступались, гремели банками и бидонами, а неспешный дождь
щелкал вокруг нас мокрой плетью, и мы влетели на хутор, влетели в этот оазис
цивилизации -- пять домов-изб, один флигель, и с дюжину всяческих пристроек
-- и через десять минут вся наша радость бесследно улетучилась.
Хутор был пуст. Не заброшен, а именно пуст. И в одном из незапертых домов,
куда мы самовольно вошли, на кухне стояла кастрюля с холодным гречневым
кулешом. Примерно вчерашним. Съедобным.
-- Тайна "Марии Целесты",-- пробормотал Бакс, протирая очки полой
рубашки.-- Бермудская деревня. Гигантский гриб-людоед...
-- Крысолов из Гаммельна,-- немедленно подхватил эрудированный Талька.-- С
дудкой. Пап, теперь твоя очередь...
Я промолчал. Не нравился мне этот хутор. Особенно флигель, где кто-то глухо
стонал. Бакс заткнулся, глядя на меня, прислушался, и, судя по его выражению
лица, ему все это тоже не понравилось.
-- Пошли, Анджей, глянем,-- предложил Бакс и, не дожидаясь ответа, двинулся
первым. Я переставил зашипевшего было Тальку себе за спину и тоже
направился к флигелю. Дождь оживленно заскакал вокруг нас, приплясывал и
брызгаясь, но я не понял причин его веселья, пока не вошел в полуоторванную
дверь -- и дождь вошел следом.
Крыша флигеля была разворочена вдребезги, и серое небо просачивалось
сквозь дыры между балками перекрытий и обломками черепицы. Мебель -- если
драный тюфяк на деревянной подставке, рассохшуюся тумбочку и кучу мелкой
ерунды можно назвать мебелью -- была дряхлой, сморщившейся, и хрипло
дышала на ладан.
Как и сухонькая старуха, лежавшая на тюфяке.
Талька испуганно засопел за моим плечом. Бакс зачем-то пригладил мокрые
волосы и стал ожесточенно копаться в своей всклокоченной бороде.
-- Здравствуйте, бабу
